В шкатулке были и другие старинные драгоценности, но Анабель больше всего нравилась именно камея. Она только иногда удивлялась, почему ни ее, ни что-либо другое из шкатулки, не носила сама Мадлен.
Надев перчатки из тонкой ткани, Анабель вышла в гостиную, где ее ожидал Фредерик. Он заметно нервничал, так что сестра взяла его под руку:
– Не волнуйся, братик. Винсент будет там, и вы обязательно помиритесь.
На самом деле, Анабель не могла припомнить между ними других крупных ссор. Но может быть, они просто были слишком заняты работой, и на подобные глупости времени не оставалось.
– Я дозвонился до Кристины, – сообщил Фредерик, когда выводил машину из гаража. – Винсент действительно у нее.
– Знаю. Карты сказали об этом.
– В таком случае, могла бы сообщить мне.
На улице уже стемнело, и Анабель порадовалась, что им не придется ехать за город. Подобные поездки во мраке она терпеть не могла и боялась, что увидит блуждающие огни. И, как мать, последует за ними.
Но Лондон светился собственным сонмом огней, и среди них не было места призрачным.
– Анны не будет? – спросила Анабель.
– Как будто она когда-то бывала.
– Нет. Но все случается в первый раз.
– Не в этот.
Анабель с удивлением взглянула на брата.
– Ты злишься из-за того, что она поддерживала Винсента?
– Да. И еще кое-что. Она никак не оставит некоторых мыслей.
Анабель улыбнулась и отвернулась, с удовольствием наблюдая за вечерним городом.
– Ты о том, что она влюблена в тебя? Так подобные мысли она никогда не оставит. Они ей нравятся. Превратились в навязчивую идею и никогда не исчезнут, пока ты с ней не переспишь.
– Ну, уж нет!
– Я так и подумала, что этот вариант тебе не понравится.
В отличие от Фредерика, Анабель не испытывала к Анне подобной неприязни. Впрочем, и любви тоже. Для нее Анна была всего лишь сестрой Лукаса. И пусть она знала куда больше, чем братья, ее эмоции к Анне от этого не менялись.
– Скоро Хэллоуин, – как бы между прочим, заметила Анабель.
– Ты предлагаешь начать готовить тыквы?
– Нет, только хотела поинтересоваться, пригласил ли ты Кристину.
– Разумеется.
Винсент чувствовал себя не в своей тарелке и мялся перед дверью мадам Ламбер, не решаясь войти. Кристина постучала в дверь сама. Та распахнулась почти мгновенно, так что Кристина заподозрила, а не ждала ли их Мадам у самых дверей.
Она выглядела точно как в их первое посещение: пшеничные волосы, черные перчатки и строгое платье.
– Добро пожаловать, – улыбнулась мадам Ламбер и пропустила посетителей внутрь.
