Девушки были из города. То есть жили в Кембридже. Одна еще училась в школе. Вторая школу закончила и работала официанткой. Обе жили с родителями и к одиннадцати их ждали дома.
На красавиц девушки не тянули. Темноволосая, кареглазая толстушка Элен и худенькая блондинка Рут. На лице Рут пламенели два прыщика и остались язвочки от уже заживших.
Все четверо прекрасно понимали, ради чего они идут в общежитие. Нерешенными оставались два вопроса: кто будет с кем и на каких условиях?
Девушки, как выяснилось, желали получить по пять долларов каждая. Джерри отрицательно покачал головой, соглашаясь максимум на два.
Джонас схватил Джерри за рукав серого твидового пиджака и вывел в коридор.
— Слушай, идиот, ты читал «Простаки за границей» Марка Твена?
— При чем здесь?..
— Всю жизнь «пилигримы» мечтали о том, чтобы поплавать по Галилейскому морю. А когда с них запросили восемь долларов, согласились заплатить только четыре, и яхта уплыла. А «пилигримы» так и не походили под парусом по Галилейскому морю. Из-за четырех долларов на восьмерых. Я собираюсь дать одной из них пять долларов и получить все, что мне хочется. И предлагаю тебе последовать моему примеру.
Джонас вернулся в комнату и протянул пять долларов Элен, темноволосой толстушке. Решившись первым, он получил право выбора. Джерри потом упрекнул его в этом, но теперь ему не оставалось ничего другого, как отсчитать Рут пять долларовых купюр.
Столь же решительно Джонас подвел Элен к софе в гостиной. Недовольно зыркнув на друга, Джерри увлек Рут в спальню.
Элен разделась безо всякого стеснения или колебаний. Голая, помогла раздеться Джонасу.
— Знаешь, — улыбнулась она, — я готова поспорить, что я у тебя первая.
— Не совсем.
Она обхватила пальцами его пенис.
— Во всяком случае, у тебя есть то, что для этого требуется. Ты готов?
— Конечно.
Он ничего не знал о любовных играх, но полагал, что самому действу должно что-то предшествовать. Ему не хотелось показывать Элен, что он не знает, как вести себя дальше.
— Конечно, — повторил он. — Начнем.
Элен открыла сумочку и достала презерватив. Разорвала обертку, вытащила резинку.
— Ты не обрезан. А твой друг обрезан наверняка.
Она натянула презерватив на его стоящий член. Затем легла на спину и раздвинула ноги.
— Иди сюда.
Происшедшее потом живо напомнило ему занятия физкультурой. Однако никогда он не испытывал такого удовлетворения. Когда Джонас кончил и в изнеможении упал на Элен, та взъерошила ему волосы и похлопала по спине, впервые проявив какие-то чувства. Он заметил, что весь в поту, как, впрочем, и она. Только тут он решил ее поцеловать, хотя такого желания она не выказывала. А поцеловав Элен, он почувствовал, как ее язычок скользнул к нему в рот.
