— Ну вот, — тут же прокомментировала Лиссандра, — и первая жертва.
— Надеюсь, и последняя, — буркнула я в ответ, вставая и отряхивая свою одежду.
Мы вошли в лес, в неверном оранжевом свете с трудом удалось, и то скорее по наитию, обнаружить старую дорогу в заброшенное имение. Да и правильнее было бы назвать это не дорогой, а тропой, так как за прошедшее время вся она заросла кустами и сосенками. Посередине этого направления каждую весну и лето дружинники с упорством муравьев по настоянию начальства прокладывали эту самую тропку, по которой мы теперь и шли. Всем хотелось добраться до места порталом, но наша главная специалистка по перемещениям, тетушка Ирана, не торопилась исполнять наши просьбы. Более того, это она требовала каждую весну и лето рубить дерева, объясняя это тем, что портал вполне может открыться как раз в том месте, где выросла какая-нибудь сосна. Последствия такой перспективы понимали все.
Говорить не хотелось, да и бессмысленно было это делать. Все, даже Этель, изрядно волновались. Латта все-таки не выдержала:
— А нежить в имении есть?
Я задумалась: с одной стороны, никогда не видели, но с другой — мы всегда были там днем, а крылатские по какой-то причине сторонились бывшего имения мир Лоо’Эльтариусов, в прошлом ир Озаронов.
— Ну-у, — протянула в ответ Йена, — вроде бы нет, по крайней мере, не было раньше… Может, и завелись безымени…
— Ой, да ладно тебе, — бодро воскликнула Лисса, видя, что младшие испуганно заозирались, — даже если и завелись привидения, то только свои, родные. Эти вреда не причинят!
— Вы не забыли, к кому, — я выделила это слово, — мы идем? Она всю нечисть и нежить в округе распугала. Наверно, до сих пор боятся и не показываются!
— Хватит вам детей пугать! — цыкнула на нас Этель.
— Мы все равно не боимся, — дружно пискнули младшие. — И мы уже не дети!
— Если будем продолжать в том же духе, то скоро на наши крики кто-нибудь да заявится! — одернула нас Йена.
Дальнейший путь снова продолжили в молчании. Младшие жались к нам. Вот так и шли: впереди — Этель с лопатами, а позади мы всей гурьбой. Никому не хотелось идти последней. Лисса и Латта часто оглядывались.
— Нехорошее у меня предчувствие, — шепотом произнесла Латта.
— На сей разя с ней согласна, — также тихо промямлила Лиссандра.
— Да ладно вам, — тихо сказала Йена, — не нагнетайте, и так боязно.
Сказано все это было тихонько, но Этель все равно услышала, резко остановилась, развернулась и прошипела:
