«— Писец, — подумал я: — Эта долбанная игра даже здесь пытается навязать мне нормы поведения. Просто бесит»
«— Рано или поздно надо было рвать отношения, — распавшаяся пати меня совсем не огорчила: — К „огненному жуку“ я пойду один».
«Внимание!
Получен урон стрелкового оружия 103
Здоровье: 0/66
Вы умерли.
Желаете возродиться на ближайшей точке возрождения или в безопасной зоне?»
Лучника, выбившего из меня все здоровье одной стрелой, я даже не видел, шагая через луг по колено в траве. Почти со стопроцентной уверенностью можно было предположить, что у точки респа тоже есть игрок, чтобы добивать прилетающих на респ.
Я выбрал «безопасную зону». Игра учла направление моего движения перед смертью и я очутился на кладбище города Амир.
«— Быстро и сердито», — я отряхнул прилипшие песчинки к коленям и направился в центр города.
Инвентарь полегчал на 90 % и сиротливые куски мяса лежали на дне сумки. Расстраиваться было глупо, до тридцатого уровня все игроки без клана, летали на точки респа с завидной постоянностью. К тридцатому уровню игрок обычно выправлял свой кривой билд до приемлемых величин, а кланы переставали проявлять агрессию к перевалившим этот рубеж. У меня пока не было мыслей, почему это так, но я надеялся со временем разобраться.
Я стоял у подножия статуи бога Тора. В центральном храме было малолюдно. Основной наплыв игроков уже прошел. Получив божественный баф, клановые отряды двинулись на поля фарма. Одиночкам, как я, подобные услуги были не по карману.
— Я главный жрец храма города Амир. Мне сказали, что у тебя ко мне дело.
Мое ожидание закончилось благополучно. Мелкий служка, к которому я обратился со своей просьбой, пропал десять минут назад, и я уже не знал что делать.
— Светлого дня, уважаемый Цукгол, — я обрадовался подошедшему НПС и моя искренняя улыбка была оценена благосклонно.
— Один из жрецов в городе Орикан передал мне осколок черного алтаря, с тем чтобы я доставил его вам, — скомбинировав текст квестов, я выдал нечто среднее без деталей.
Жрец уставился на протянутую к нему ладонь, рассматривая камень. Ожидание затягивалось. Я мысленно прикидывал, чтобы такого сказать, но тут заметил нечто странное. Глаза жреца начали светлеть, поначалу слабо, но затем все более интенсивно. Через малое время, на яркий свет уже невозможно было смотреть.
«— А говорили боли в игре нет», — мелькнула мысль, я опустил взор, и резь в глазах стала стихать.
— ТЫ НЕ СПЕШИЛ, — голос звучал у меня в голове.
