В отношении общества признать, что я от него ничего не жду. Любое участие станет тогда просто даром, за который ничего не ожидаешь взамен. Хула и похвала станут тогда тем, чем они и являются: ничем. В конце концов упразднение стадного чувства.
Отбросить пережеванную мораль абстрактной справедливости.
По отношению к людям и вещам держаться реальности. Как можно чаще возвращаться к личному счастью. Не отказываться признавать то, что есть на самом деле, даже когда это противоречит желаемому. Напр.: Признать, что и сила тоже – и даже больше, чем все остальное, – убеждает. Правда стоит любых мучений. Только на ней зиждется радость, венчающая затраченные усилия.
Собрать энергию – в центре.
Признать необходимость врагов. Любить их за то, что они есть.
Избавляться от всех автоматизмов, начиная с самых ничтожных и кончая самыми высокими. Табак, еда, секс, защитные реакции (или нападающие – одно и то же) и даже творчество. Аскеза не по отношению к желанию, как таковому – оно должно быть неприкосновенно, – но к его удовлетворению.
Обрести огромную мощь, но не для того, чтобы подавлять, а чтобы отдавать.
Почти полностью восстановился, надеюсь, сил даже прибавилось. Лучше осознаю теперь то, что знал всегда: тот, кто влачит свою жизнь, сгибается под ее тяжестью, не сможет помочь никому, какие бы обязанности он на себя не взвалил. Тот же, кто владеет собой и владеет жизнью, в состоянии быть по-настоящему щедрым и отдавать без усилий. Ничего не ждать и не требовать, лишь бы хватало сил, чтобы отдавать и работать.
Дневник.
Конец апреля 1958 г. Канны.
Целыми днями в море. Поплавки сетей (бутылка со свинцовым язычком внутри, укрепленная на пробковом кружке) вечерами позвякивают, словно колокольчики пасущегося в море стада. Ночью яхты в порту поскрипывают и постанывают мачтами и сходнями.
Свет – свет – и тревога отступает, хотя не исчезает совсем, а только глухо ворчит, сморенная жарой и солнцем.
Мартен дю Гар. Ницца. Он еле ползает со своим ревматизмом в суставах. 77 лет. «Над смертью ничто не властно, даже то, что я создал. Ничто, ничто…» «Да, это хорошо, когда не чувствуешь себя одиноким» (и на глазах у него появляются слезы). Уславливаемся встретиться в июле в Тертре. «Если доживу». А сердце-то прежнее – до всего ему есть дело.
Моя профессия заключается в том, чтобы писать книги и сражаться, когда возникает угроза свободе дорогих мне людей и моего народа. Вот и все.
