Наступило тягостное молчание.
И видно по ребятам, как тяжело было им всем вспоминать злополучную ночь. Мало силы воли. Не хватило сдержать себя. Выпили, а там закружило. Пошло. В каждом из них сидел враг, который только ждал удобной минуты, чтобы показать себя.
Вот Федька Летун был забулдыга. Первый зачинщик всех «веселий» молодежи. А потом нашел свое место в общей жизни коллектива. Кружок организовал. Не плохо работать стал. Знал свое место. Знал и другое — коллектив стоит за его спиной… Там он всегда найдет помощь. А уехал на дачу, остался в одиночестве, не чувствовал силы коллектива и пропал. Споткнулся… И если бы это было в городе где он у всех на глазах, там споткнувшемуся помогут, подадут руку — «не падай товарищ».
А здесь? Споткнулся, некому было поддержать, вот и упал Летун… Лежит сейчас перед всеми, силится подняться…
Ему подадут руку.
Пролетело лето. Шесть партий рабочей молодежи с электростанции провели отпуск на своей собственной даче. И если «первый блин» вышел комом, то остальные партии уже умело провели свои две недели.
Каждая партия, перед отправлением вместе с предыдущей тщательно обсуждала, как заполнить свой отпуск, как организовать его.
Шашки, шахматы, коллективная читка газет. Обсуждение прочитанных книг. Организация «полпредов», в обязанность которых входило раз в три дня отчитаться по газетам о том, что делается в «его государстве». Экскурсии во дворец. Купание. Связь с окрестным крестьянством.
Вот, что заполнило время, что устанавливало взаимный незаметный контроль.
15 августа на дачу была послана последняя партия, под руководством Ани Гладышевой.
В числе 18 ребят «последышей», как окрестили их, поехал и Шалька.
Совсем другим парнем стал Шалька за последнее время. Не стало прежнего веселого балагура, ко всему относившегося легко и просто.
И часто веселое игривое прозвище «Шалька», сменяли ребята на собственное имя — Андрей Скучный.
Вот и сейчас в вагоне, ребята поют одну за другой веселые песни, — а Андрей молчит.
— Шалька, ты и впрямь, что-то за последнее время стал оправдывать свою фамилию.
— Чего молчишь, что воды в рот набрал?
Усмехается в ответ Шалька. Тянет из кармана макинтоша «Сафо» и курит одну за другой папиросу.
Вагон постукивает на стыках, звякает на стрелке, мимо проносятся верхушки берез, ольх, елок, крыши сторожек, шлагбаумы, столбы телеграфные.
Душно, несмотря на открытые окна. Только у сидящих рядом с окном дивчат ветерок нежно приподнимает пряди волос, да на платках голубых, красных, сиреневых складки-холмики нагоняет.
