С ком. приветом.
По поручению Бюро Троцкого Райкома, Агитпроп (подпись).
Вот это письмо и заставило так сильно встревожиться Сахалинского.
«Почему же так? Ведь Летун последнее время исправился… Не пил. Посылая его председателем первой группы, мы думали, что он сумеет как следует организовать отдых ребят. А он… не оправдал наших надежд. Чем же это объяснить? Почему?..»
Это не давало возможности сосредоточиться на чем-нибудь, и Сахалинский с нетерпением ожидал окончания работы, когда освободятся ребята.
* * *
В субботу, сразу же после работы, Якимов и Сахалинский поехали в Гатчину.
* * *
Когда на дачу приехали ребята, там было чисто, уютно. Было все, что необходимо для разумного проведения отпуска.
Это было…
Взору же Сахалинского и Якимова представилась совершенно другая картина:
Грязь. Окурки валялись везде, даже на обеденном столе.
Не чувствовалось, что здесь, в этом помещении живет культурная молодежь.
Вот Федька Летун спит одетый, сандалиями упершись в конец койки. К сандалиям прилипла глина. Напротив него, в такой же позе, только без рубашки, лежит и что-то тихонько себе напевает под нос Андрюшка…
Такая же картина была и в женской спальне. Правда, там относительно было чище. Сказывалась женская привычка…
— Ну, ребята, рассказывайте, в чем дело?
«Дачники» переглянулись. И, чувствуя вину, потупили головы.
— О чем говорить? Был грех. Попутал. Так и говорить-то не о чем.
— Что же молчать будете? — снова переспросил Сахалинский.
— Может быть, ты, Летун, начнешь? А?
— Чего начинать-то. Кончать нужно… Вот хорошо, что вы приехали, а то мы сами бы завтра в город вернулись. Надоело все… Во как осточертело. Житья нет…
— Почему житья нет? Почему осточертело?..
— Да скучно уж очень, Ося… Прямо время девать не знаем куда.
— Значит пьянствовать нужно? Афинские ночи устраивать? — вмешался до сих пор молчавший Митя. — Сволота вы, ребята!.. Опозорили-то как! Эх, вы, комсомольцы?
— Брось, Митька, ругаться-то. Пожил бы здесь, наверно не то бы запел…
— Подумай только, целый день одни. А день-то длинный. Не знаешь, когда он и кончится… Ждешь, ждешь, да и выпьешь. Глядь, время быстрее пойдет. Вы вот отправили нас. Мне ты, Оська, нотацию читал. — «Смотри, Федька, не пей». А как? Что делать? — Ты мне сказал? Все мы носились: — ах, у нас коллективная дача! Ах, мы отдыхаем. А наделе… Спровадили нас. Приехали мы сюда и были предоставлены самим себе. Что хотите, то и делайте. Вот мы и делали…
— Так что ж вам няньку надо? Может, за каждым кровать прибрать? Ночные горшки каждому поставить? А потом их убирать? Так что ли, по-вашему, должно быть? — горячась, заговорил Якимов.
