Гук вскоре возвратился и сказал с порога:
— Ну вот, все. Сегодня отправят бумагу насчет быстроходного катера. Директор наконец договорился.
По плану эксперимента Пирата и Эльму должны доставить к месту работ в Геленджикскую бухту за несколько часов — вертолетом или скоростным катером. Институтское экспедиционное судно было слишком тихоходно для этой цели переоборудованный рыболовный сейнер РС-300. До Геленджика ему добираться около двух суток.
Вот, речь идет о катере… Гиви так и знал. Николай просто отмахнулся от сомнительных факторов.
— Ну что у тебя? — Гук сел на край стола и тоже закурил.
— Читал?
— А, это…
Гиви протянул Гуку записку. Тот глянул и рассмеялся.
— Точно… Чудак этот Лебедев, а?..
— Тебе не кажется, Коля, что дельфины не хотят больше с нами контактов?
— Что ты еще выдумал? — Гук нахмурился, слез со стола, поправил на спинке стула свой замшевый пиджак. — Думаешь, я не понял, зачем здесь эти подшивки? Корреспонденты ведь наплетут бог знает что! Тризна, мщение… Чушь! Как и твои домыслы.
— А может быть, это не домыслы?
— Ну, фантастическая гипотеза! — раздраженно сказал Николай. — Ведь их промышляли многие годы… Будь же ты ученым, Гиви, а не писателем!
— А я не писатель…
— Ну, поэт. Шота Руставели в должности научного сотрудника! Вместо забот о нуждах народного хозяйства — поэтические изыскания о дельфинах. Удивительно, как за десять лет работы из тебя это не вымыло… — Гук прошелся по кабинету. — Ты два года не был в отпуске, устал. Это понятно… А что, возьми сейчас месячишко. Я тряхну стариной, займусь животными…
— Займись. Вон, с «дикарями» тоже ничего не получается.
Гиви встал и пошел к двери. Все эти разговоры с Николаем бессмысленны. Однако…
— Да, забыл. Сегодня на меня напала Эльма.
Гук сел за стол, положил на столешницу большие кулаки.
— Рассказывай.
Выслушав, проговорил:
— Ну, ладно. Давай переведем их на несколько недель в прибрежную вольеру.
«Вечный поиск» заметно перекладывало волной с борта на борт, отчего спать хотелось еще больше. Но заснуть Гиви не мог. Космонавт из него определенно не получился бы, не та нервная система. Ночь накануне любых испытаний, начинаний всегда превращалась в долгую муку. Так было даже перед школьными экзаменами. А ведь завтра начинался их главный опыт, завершение значительного этапа в его жизни. Это и радовало, и тревожило, и было определенно связано для Гиви с теми страшными и очень важными для него днями полгода назад: Память настойчиво возвращала его туда. Может быть, там ему виделось начало их нынешнего успеха и всех будущих. В успехе Гиви теперь не сомневался.
