— Нет, приятель, ты не прав, — сказал Андой, глядя на меня в зеркало. — Ты совсем не прав. Ты забыл, что каждому из нас уготована своя судьба, и ее не избежишь. Если тебе суждено быть богатым — будешь богатым. Это от бога. И если он хочет, чтобы я всю жизнь был парикмахером, то, как я ни бейся, все равно будет по его, а не по-моему. Тут уж ничего не поделаешь, да и делать-то, собственно, незачем — нельзя же идти против бога.
Так рассуждал Андой, и так рассуждали все обитатели Монинона. Что ни делай, как ни бейся, а все от бога, а потому сиди и жди: если тебе суждено счастье, оно и само придет.
Я прожил в Мониноне пять лет и научился сдерживать свои чувства, научился скрывать раздражение, когда Андой и другие излагали свою «философию».
Когда у нас родился второй ребенок, я решил во что бы то ни стало уехать из Монинона.
— Здесь мне больше нечего делать, — сказал я Розе. — Никаких перспектив. Надо подыскивать работу в Маниле, да и о магистерской диссертации пора подумать всерьез.
— А как же мы?
— Первый год поживете здесь без меня. Буду приезжать к вам каждую субботу. А потом и вас перевезу.
— Но ведь мы здесь прилично зарабатываем. Не голодаем.
— Да, не голодаем. Но я не хочу оставаться в Мониноне. Я здесь сгнию. А главное — дети. Неужели ты хочешь, чтобы они росли здесь?
Первый год моей жизни в Маниле уже подходил к концу, когда произошло величайшее в жизни Андоя событие. Я узнал о нем в автобусе, которым добирался в субботу до Монинона. Пассажиры только и говорили об Андое: он, оказывается, приобрел билет тотализатора и нежданно-негаданно выиграл десять тысяч песо.
Дома подтвердили — Андой действительно разбогател. Я находился в некотором смятении. Что бы это значило? Неужели Андой прав — все зависит от судьбы? И никакие усилия ни к чему не приведут, а вот по воле небес все может измениться в один момент? И его выигрыш… может быть, это награда за то, что он безропотно подчинялся воле всевышнего и ровным счетом ничего не делал, чтобы улучшить свою судьбу?
В конце концов я так ничего и не решил, а отправился в «Комфорт». Андой улыбался до ушей.
— Повезло тебе, — коротко бросил я.
— Теперь ты видишь, что я был прав?
— Я просто говорю, что тебе повезло.
— И я говорю то же самое. И всегда говорил. У каждого человека своя судьба. Так предопределено свыше.
— Что будешь делать с деньгами?
— Не знаю. Да это и не важно. Как-нибудь само устроится.
— Завел бы свое дело. Для начала тебе теперь хватит.
