Так почему же советские танки 1941 г. не оказались для немцев столь же трудно преодолимой обороной, что и немецкие танки конца войны? Куда делись наши ничем не пробиваемые танки? Выдвигаются версии одна нелепей другой. Например:
«При внезапном ударе советских танкистов перестреляли еще до того, как они добежали до своих танков, а танки сожгли или захватили без экипажей» [Суворов, 14, с.399].
В общем, диверсанты с пистолетами в руках в ночь на 22 июня проникли перестреляли всех танкистов. Вернее не всех, а только тех, которые на Т-34 и КВ. А зачем немцам танк без экипажа сжигать? А если его захватить, то почему не использовать? Или такой еще пассаж:
«Красная Армия готовила агрессию, и потому дополнительные тысячи танков перебрасывались железнодорожными эшелонами к границам. Война застала эшелоны в пути. Если перебит один рельс и ваш эшелон остановился в поле, пехота попрыгала из вагонов и пошла воевать, но как с платформы снять КВ, который весит 47 тонн?» [Суворов, 14, с.400].
Это более правдоподобно, но во втором стратегическом эшелоне по архивным данным Т-34 и КВ не было, кроме разве что 1‑й Московской дивизии. И не о «дополнительных тысячах танков» вопрос, а все о тех 1475 танках новых типов, которые были именно в первом стратегическом эшелоне и поэтому в поездах быть не могли. А вот еще:
«Красная Армия готовила внезапный удар на 6 июля 1941 года, и потому, как перед каждым грандиозным предприятием, шла лихорадочная подготовка. В танковых войсках это выглядит так: гусеницы менять или перетягивать, двигатели регулировать, коробки передач перебирать, менять катки, а перед проведением работ — боекомплект из танков выгружать, топливо и масла сливать. (Немцы этот момент проскочили в середине июня.). Внезапный удар по любой армии в такой ситуации смертелен». [Суворов, 14, с.399].
Вроде логично, но почему–то регламентные работы ведутся только на новых танках. А старые, отслужившие много лет никто не проверяет, гусеницы не перетягивает, топливо не сливает. Да и регламентные работы не проводятся на всей технике одновременно. Даже при подготовке к наступлению.
А может прав Бунич, утверждающий, что Красная Армия сдавалась «целыми соединениями под звуки дивизионных оркестров» [Бунич, 2, с.651]. Ф. Гальдер свидетельствует об ином.
«Из частей сообщают, что на отдельных участках экипажи танков противника покидают свои машины, но в большинстве случаев запираются в танках и предпочитают сжечь себя вместе с машинами»
