Она - не только пом. по лит...
Она еще и замполит,
И, делая политику,
Поддерживает критику.
Мыслями? Советами?
Черта с два! Билетами!
Элла Петровна действительно распоряжалась любимовской бронью, откуда вопреки ее воле и мне иногда кое-что перепадало... Её могучая фигура еще раз, но меньшей мере, всплывет в этом повествовании. Интересно, что когда Элла Петровна ушла из театра, то, встретившись однажды на каком-то таганском юбилее (наверное, пятнадцатилетии), бросилась ко мне чуть ли не со слезами умиления. Словно мы были друзьями, словно не передо мной она демонстративно закрывала дверь театрального подъезда перед незабываемым прогоном "Живого". Неисповедимы пути Господни, а тем более - женская логика!..
Ладно, как говорится, Бог ей судья, не о ней речь. Речь о том неопубликованном интервью, которое, естественно, и у меня сохранилось (экземпляр, правленный Любимовым) и которое, надеюсь, представляет некоторый исторический интерес. Приведу его почти целиком, с минимальными купюрами.
Интервью называлось так: "Театр. Книга. Книга о театре" - и было разделено на три соответствующие части. Ему было предпослано предисловие, смысл которого для читателей книги - совсем не новость.
"Ровно десять лет назад, 23 апреля 1964 года пережил второе рождение Московский театр драмы и комедии, что на Таганке... Влились... блистательно сыгравшие "Доброго"... Возглавил обновлённый театр..." А вот фраза, которую можно и полностью привести: "Собственно, за эти годы был создан новый театр, который с другими не спутаешь, - театр со своим репертуаром, со своей эстетикой, со своим голосом".
А теперь само интервью.
Часть первая. "Театр".
Корреспондент: Юрий Петрович, я где-то читал, что для учёного книга - не только результат, но и орудие производства. Полагаю, так и для режиссёра. Поэтому начнём с книги, с литературной основы любого спектакля. Элементарный подсчёт показывает, что лишь каждый третий спектакль нынешнего репертуара Таганки имеет в основе своей драматургическое произведение. Остальное - поэзия, проза. Чем это объяснить?
Любимов: Это очень просто. Далеко не всегда можешь найти пьесу, которая, как тебе кажется, может заинтересовать людей. Мы часто слышим, что у нашего театра нет своего драматурга - лишь Бертольд Брехт представлен у нас двумя вещами*. Пока, к сожалению, действительно нет... Почему именно так сложился репертуар? На то много причин, и одна из них - в том, что проза у нас интереснее, чем драматургия. Поэтому мы часто обращаемся к прозе.
