Он органичен, как орган,
в движеньях - пластика и плавность,
естествен в главном и не главном
и несерьёзен ни на гран.
Потом появятся ещё полтора десятка таких вот стишат. О Высоцком, в частности, в подражание песне для "Доброго человека... ", довольно злая:
Шагают бараны. Хрясь!
Топают скотски!
Песню для их создаст
Тот же.
(всегда тот же, одни и тот же, неизменный и одинаковый, господа)
Тот же
Высоцкий!
Вполне допускаю, что хреновина эта была написана ночью после "Антимиров". Голова раскалывалась. Таганские спектакли требуют зрительского соучастия, это верно. Три спектакля за 12 часов - для ненормального (вроде меня) зрителя - это едва переносимо. А актёрам каково?! По крайней мере трое - Высоцкий, Хмель и Таня Жукова - работали во всех трёх спектаклях. Как они после себя чувствовали, не знаю. С Таней вообще познакомился много позже, уже в Москве... А седьмого, в воскресенье, гастроли заканчивались. Закрывали их "Десятью днями...".
На ура спектакль прошёл. Этому спектаклю на широченной дворцовой сцене было где развернуться.
Цветов в начале октября в Алма-Ате ещё много - сцена после спектакля стала похожа на клумбу. Все были радостно возбуждены. Вот в тот вечер по пути из дворца в гостиницу кто-то из актёров (кажется, всё тот же Смехов) представил меня Любимову как человека, которому этот театр интересен (рассказали про трехспектаклевый эксперимент), и журналиста, от которого пользы, наверное, не будет, а вреда - точно. И Юрий Петрович тогда же в том пятнадцатиминутном разговоре, отнюдь не светском, сделал мне воистину королевский подарок, предложив приходить в театр когда хочу! На репетиции и спектакли!
Я, естественно, не преминул воспользоваться редкостной этой удачей и, смею думать, что любимовские, вообще таганские репетиции помогли мне, как это ни странно, в репортерской, вообще литературной и особенно редакторской работе, которая подразумевает подобие режиссуры. Я уж не говорю о том, что встречи с Таганкой накоротке и интеллектуально и нравственно развивали - это самоочевидно.
На следующий день мы разъехались: таганцы - в Москву, я - в Ташкент, а затем в Душанбе, продолжить работу по теме. Вскоре вернулся в столицу - Таганка сезон как раз открывает. Кусок отпуска ещё оставался. Стал ходить но утрам на репетиции старых спектаклей, прогонявшихся перед показом в новом сезоне.
Одной из первых таких репетиций была репетиция "Гамлета", не очень ладная. Во всяком случае, в ходе её Любимов несколько раз выскакивал на сцену и начинал показывать актёрам, как нужно работать в той или иной мизансцене. Вот тогда раз и навсегда простил я ему "испорченного" некогда Сирано, убедился, что и актёр в нем живёт не меньшего класса, чем режиссёр...
