Помогло то, что над полем боя господствовали «илы» 1-го штурмового авиакорпуса. Они нанесли несколько сосредоточенных ударов по вражеским резервам. Едва только улетели, как над деревнями Большие Маячки и Красная Дубровка снова показалось несколько групп штурмовиков. Рязанов руководил ими, как опытный дирижер хорошо сыгранным оркестром. А иначе было нельзя: кое-где фашистские танки уже вели бой в глубине нашей обороны. Летчики могли легко ошибиться и ударить по своим.
Василий Георгиевич не выпускал из рук микрофона. Летчики слышали спокойный, уверенный голос командира корпуса, знали, что он следит за их атаками. День уже клонился к вечеру, а напряжение боя не уменьшалось.
Фашисты тоже поняли, что штурмовиками, которые принесли им сегодня столько неприятностей, руководит опытная рука. Они засекли место работы радиостанции, сюда-то и был направлен их удар. Все чаще вокруг НП Рязанова стали рваться снаряды, а с десяток вражеских «тигров» стали заходить в тыл, стремясь отрезать небольшую группу авиаторов от их подразделений.
Увлекшись боем, генерал не замечал надвинувшейся с фланга опасности. И только когда снаряды танковых пушек стали рваться чуть ли не у самой смотровой щели блиндажа, он обратил на это внимание. Положение оказалось очень сложным. Только что улетела последняя группа штурмовиков. Другие были еще на подходе. Правда, с фланга блиндаж прикрывали два расчета противотанковых ружей. Но что они могли сделать десятку закованных в мощную броню «тигров»?
Покидать наблюдательный пункт было уже поздно. Василий Георгиевич оглядел свое воинство: всего четыре человека, имевшие при себе три автомата, два пистолета да две противотанковые гранаты. «Вот так, — подумал он. — Для десяти «тигров» все наше вооружение — на один чих. Что же делать?» И он, вновь подняв к глазам бинокль, взглянул на приближающиеся танки. Фашисты не знали точного расположения хорошо замаскированного наблюдательного пункта авиаторов. Но были уверены, что командир штурмовиков находится где-то здесь, на этой высотке, которая господствовала над окружающей местностью. Уже можно было различить темные фигуры автоматчиков танкового десанта, заметить, как шевелятся, словно принюхиваясь, длинные стволы пушек... Вдруг почти одновременно вспыхнули два «тигра» «Неужели, пэтээровцы? — удивился про себя Василий Георгиевич. — Да не может этого быть! От их позиции до танков около двухсот метров. А с этой дистанции пуля бронебойки — семечки для «тигра», даже не почувствует. Нет, тут что-то не то...»
