Ну, а я, любимый и единственный ребенок, ради которого затевалась эмиграция–репатриация, остался один. В армии я пользуюсь отсрочкой, как новый репатриант. Аттестат у меня, спасибо родителям, на руках. Психометрический тест, необходимый для поступления в университет, я прошел.
Папа Якопо, великий и ужасный, пригласил меня как–то в свою студию. Там нашелся устаревший кинопроектор, на котором Ломброзо, в порядке благотворительности, согласился просмотреть мое детское творчество, бобины, которые мне удалось привезти.
— Straordinario! Stupendo! — заорал он после просмотра.
Потом перешел на иврит:
— Необыкновенно, я ничего подобного не ожидал!
Особенно ему понравились притча о разобщенных иголках, которые жили каждая сама по себе, пока в их город не приехал магнит. Пока магнит гостил в городе, все иголки следовали за ним неотступно, но и после того, как он уехал, они остались сплоченными и тянулись друг к другу. В итальянцах до сих пор жива коммунистическая идея.
— Что ж, бамбино. Я оплачу твое обучение в университете, — говорит он мне.
— На режиссера? — спрашиваю.
— К диаболо режиссуру! — орет он — На компьютерщика. Сейчас всё рисуют на компьютере. Японцы уже рисуют целые фильмы. А тут этого никто не умеет. Впрочем, можешь взять пару курсов для души — тебе это не помешает.
Выяснилось, что образование компьютерщика мне оплатит государство. А вот те несколько курсов, которые я выбрал для своей режиссерской души, — итальянец. А я выбрал AVID — компьютерный монтаж, THE BASIS OF ADVANCED SCRIPTWRITING — курс для сценаристов, да историю кинематографии.
Чтобы я не помер с голоду, Якопо дал мне работу в своем рекламном агентстве.
Пока что у нас в Израиле всего два телевизионных канала, а до 1986 года был вообще один. Еще лет десять назад цветные телевизоры снабжались установкой, преобразующей цветной сигнал в черно–белый. Происки Голды. Чтобы никому не обидно. Якопо считает, что на его агентство скоро посыплются наивыгоднейшие предложения. Я в это не верю, но на работу хожу.
Пока не начались занятия в университете, я пропадаю на работе. У нас уже есть первый заказ — реклама какого–то творога. Уж не знаю, где там ее покажут и кто ее увидит, но съемки происходили в павильонах новой телекомпании, а теперь нам надо все это озвучить и смонтировать.
Наш родной Якопо, похоже, решил внести свой вклад в прием массовой репатриации из СССР. Поговаривают, правда, что это он делает из корыстных соображений — работодатель репатрианта пользуется большими льготами в налоговом управлении.
