— Я готов, товарищ командир.
— Не сомневаюсь. Что ты вчера делал?
Вопрос командира наверняка касался лётной работы.
— В 7:00 проводил конвой «наливов» на Поляну, и в 9:20 работал на границе.
— По границе замечаний нет. У тебя, Геннадий Владимирович?
— Нет, — коротко ответил начштаба.
— Теперь вернёмся к «наливам». В 7:41 на «20‑м километре» ты определил подозрительные цели.
— Так точно, товарищ командир. Это был грузовик возле моста. Я видел, что у моста копошатся какие–то люди. До подхода конвоя было не больше 20-ти минут.
— Да, я всё это прочитал в твоём рапорте. Хорошо изложил. Но в 7:42 мне о ситуации доложил «Навал», тут же я попросил передать тебе, чтобы ты не принимал и не навязывал бой. Что же произошло дальше?
— Извините, товарищ командир, но не дальше, а раньше.
— Ну и?..
— В 7:42 по бортовым часам…
— Ага, по бортовым…
— … я открыл огонь из орудия по автомобилю… грузовику…
— И что?
— Грузовик был повреждён.
— Повреждён? Он был уничтожен, лейтенант! Конвой вынужден был столкнуть его в реку, чтобы продолжить движение.
— Так точно…
— Через пять минут прибыло милицейское подразделение из Красной поляны.
— Да, но до этого я получил вашу просьбу, товарищ командир и не стал навязывать бой. Эти… что были с грузовиком, ушли в горы, в лес.
— Правильно. Но зачем стрелял? Зачем по грузовику–то? Тебе крупно повезло, сынок. Ты стрелял с какого расстояния?
— 300 метров, командир.
— Милиция доложила, что в грузовике было около 50 килограммов взрывчатки. Тебе очень, очень повезло, лейтенант. Повезло и тем, кто сталкивал этот грузовик в реку. Разнесло бы и тебя, и их.
— Меня уже там не было. Был получен приказ завершить план и идти на «точку».
— И ты выполнил приказ?
— Так точно!
— А подумать, что в грузовике может быть взрывчатка ты не мог?
— Виноват.
— Да, виноват. Тебе мало истории с сухогрузом «Куршевым»? Пришёл тогда без «Шквала», без щитков, с сорванными пилонами.
— Я тогда был от судна в полутора километрах.
— Да, был. Знаю. Я вас всех прошу, товарищи офицеры, предпринимать только обдуманные действия, не так ли? Окружающие согласно загалдели.
— И если бы ты, Вадим Андреевич, последовал моей настоятельной просьбе, то открыл бы огонь по бандитам, а не по машине.
— Виноват, товарищ командир.
— А кто спорит? Геннадий Владимирович, — обратился Дропкин к своему начальнику штаба, — это нельзя оставлять без последствий.
— Да, Александр Дмитриевич. У меня есть донесение от начштаба бригады об этой ситуации. На основе этого донесения и радиограммы от командира нашего соединения уже подготовлен приказ о… поощрении старшего лейтенанта Андреева за умелые и своевременные действия, которые позволили сохранить народное имущество и человеческие жизни в целости и сохранности.
