— Нет, коллега. Я как раз буду очень занят. Дела, понимаете, дела.
— Понимаю, понимаю, полковник. Смотрите, не ошибитесь. Операцию я попытаюсь провести 29-го, около десяти утра. Если вдруг сорвется, долго ли ждать снова подходящего случая?
— В тот же день президентский кортеж будет возвращаться в столицу. Маршрут тот же.
— Какие меры безопасности будут приняты?
— В черте города полицейское оцепление будет довольно плотным. Задействуют и солдат. Можно сказать, будет настоящий кордон. За городом, вероятно, он будет слабее.
— Отлично. Еще одно, Негадес. Как вы расцениваете нынешний финт президента?
— Вы имеете в виду договоренность с президентом Верунды? Это было неожиданно. Хотя информацией я еще не располагаю.
Было ясно, что больше он ничего не скажет. Теперь на уме у него только одно — захват власти.
— Ладно. Делайте свое дело, Негадес. Не сомневаюсь, что вы загодя внедрили своих единомышленников во все высшие органы управления, так что особенного труда вам это не составит. Уверен — послезавтра вы будете президентом Боливарии! — Я наверняка знал, что так и случится на самом деле. С тем большим удовольствием я мог обещать ему это. Вдруг он заволновался.
— А что будет с Рамиресом?
— Пусть это вас не волнует, полковник. Я же сказал — мы устраним Рамиреса из дальнейших событий. Вам больше не придется считаться с его существованием.
По-моему, он вообразил, что мы сделаем из Рамиреса решето. Мне не хотелось его разочаровывать. Вдруг я спохватился.
— Скажите, полковник, с какой стати вам взбрело в голову оставить полицейскую засаду в старой квартире Рамиреса?
— Мне приказано было дожидаться появления неких иностранных агентов, — ответил он с иронической усмешкой. Он вообразил, что все понимает.
— А откуда стало известно, что такие агенты появятся?
Негадес замялся.
— Рамирес лично отдал такое распоряжение в первые часы своего правления.
— Понятно… — пробурчал я. — Понятно… — У меня пересохло в горле. Худшие опасения подтвердились. — Большое спасибо за информацию, полковник, можете идти.
Он побрел через площадь. Я проводил полковника взглядом. Наконец шаги его стихли. Судьба Рамиреса и Боливарии была решена.
На следующий день я проснулся отдохнувшим и полным сил. Даже Баракс, казалось, двигался быстрее, но это только казалось, потому что мой помощник никогда не знал усталости.
Мы снова прослушали запись отчета полковника и отправились в путь.
Авенида де ла Пас — широкая городская артерия. На ее тротуарах стоят, как неживые, деревья, удушенные выхлопными газами автомобилей. Из окна машины я разглядывал проносящиеся мимо многочисленные магазины и торговые центры. Этот участок трассы можно было не принимать в расчет — покушение здесь невозможно. Тротуары запружены людьми. Мало того — завтра вдоль проспекта выстроится полицейский кордон.
