— Простите, но я не совсем поняла, что вы имели в виду? Вам не понравилась роль? — допытывалась я.
— Говорю же вам: никакой роли не было. Я вообще не попал на этот корпоратив, — заявил актер. — В самый последний момент позвонил агент из фирмы, отвечающей за организацию праздника, и заявил, что у заказчика резко изменились планы и в моих услугах тот попросту не нуждается. Представляете? Даже неустойку не выплатили!
— Какой ужас! — притворно вскричала я. — И что же это за организация такая, позволяющая себе так обращаться с уважаемыми людьми?
— Что за организация устраивала вечеринку, я не знаю. В тот раз заказ не через фирму оформлялся, — ответил актер. — Честно говоря, предложение выступить на этом корпоративе я от коллеги получил. Деньги предлагали приличные, вот я и согласился.
— А у коллеги что за интерес? Партнер нужен был? — спросила я.
— Нет. Просто хороших друзей уважить хотелось. Уважь, говорит, отработай вечерок. И ты не внакладе, и людям со стороны неизвестно кого не тащить. Как тут откажешь? А потом этот звонок. Так, мол, и так. Начальник передумал. Извиняйте, дядя. Прямо в день выступления, представляете?
— Да, обидно. Я бы на вашем месте этому коллеге, что заказ вам подогнал, таких выписала! — притворно возмутилась я.
— Это исключено. Дело в том, что коллега — женщина. Да и не виновата она. Кто ж знал, что начальник компании — самодур? И вообще… — Актер посерьезнел, даже как-то сник, что ли. — Чего теперь об этом вспоминать?
— Ну, знаете! Слишком вы легко сдаетесь. Вот сейчас смолчите, а ваша коллега снова такой фортель выкинет. Выручай, скажет, актер срочно нужен. Вы согласитесь, а вас снова прокатят.
— Не прокатят, — грустно произнес Вениамин Яковлевич. — Нет больше у меня коллеги. Была, да вся вышла.
— Уволилась? — сделала я вид, что не понимаю намека актера.
— Хуже. Умерла, — ответил Вениамин Яковлевич.
— Ох, горе-то какое! А что случилось? Пожилая была актриса-то?
— В том-то и дело, что молодая. Инфаркт, чтоб его.
Вениамин Яковлевич вылил остатки вина в стакан, выпил залпом и уставился в одну точку, позабыв о моем присутствии. Все, что меня интересовало, я уже вызнала. Поэтому оставаться в театре особого смысла не было. Не прощаясь, я вышла из гримерной. В вестибюле снова не было ни души. Я прошла к центральному выходу, распахнула дверь и вышла на декабрьский мороз. Дожидаясь такси, я прокручивала в голове разговор с актером. В том, что он к смерти Димки и актрисы никакого отношения не имеет, я больше не сомневалась. Конечно, он артист. Возможно, даже неплохой или вовсе гениальный, но интуицию не обманешь. А она буквально кричала: пустой номер, актер не при делах.
