— Танечка! Дослушай. Когда человек занимает рубль, его не уважают. А когда десятки тысяч баксов… О том, что я дал ему двадцать, в городе уже знали… наверное, от него самого… Он после меня мог уже и тридцать занять, и сорок… Великолепный психолог. Я думаю, так и произошло.
Татьяна опустилась на стул, по щекам ее текли слезы.
— Этого не может быть! Зачем, зачем ему такие деньги?!
— Сама же сказала — акции… А теперь, когда он исчез, все кому не лень повалят на него свои долги! Потому тебя и защищаю! Хочу оградить от беды! Выходи за меня! А с ними я разберусь!
Татьяна показала рукой на дверь:
— Каргаполов… там открыто…
Золотоволосый Вячеслав Михайлович (вот, мол, неразумная!) отошел к порогу и вновь остановился.
— Татьяна! В милиции гора заявлений! Поди проверь, что правда, что неправда! В народе говорят: нет дыма без огня… Я уже две банды подмазал… отдал «видик», несколько зеленых бумажек… чтобы только ваш дом обходили… Но если они увидят, что ты меня гонишь… они набросятся. Хоть фиктивно, Танечка!
— Я ваш «видик» отработаю… И все ваши подачки…
— Таня!.. — Каргаполов вдруг приблизился, подтянул брюки — уж не хочет ли встать на колени.
— Нет!.. — воскликнула, вскакивая, Татьяна. — Не мучь меня!
— Танечка!.. С первого курса, ты же помнишь…
— Я все сказала! Мы к моей маме в деревню переедем…
Каргаполов помолчал и пошел на выход. Лаврикова крикнула ему вослед:
— А если при смерти где–нибудь лежит? И чудом вернется? Как ты ему в глаза посмотришь? Славка?!
— Я и говорю… — на секунду задержав шаг, зычно отвечал Каргаполов. — Пока хотя бы на бумаге… Мне страшно за тебя. — И вновь, упрямец, вернулся, размеренными шагами, как командор в фильме, и взял ее за руку. — Не говори «нет». Подумай еще раз. Ничего не говори. Я тебе неделю даю. Если надумаешь — в любое время, хорошо? Милиция по всем больницам и моргам проверила… ну, нету, нету Миньки на свете! Крепко подумай.
И Каргаполов, высоко подняв свою яркую голову, держа на отлете шляпу, наконец удалился. Татьяна Сергеевна прошла в спальню и, упав на постель, зарыдала, теперь уже не удерживая себя…
Как жить? Что сделать?
Его привезли в милицию райцентра и, заведя в кабинет с одним окном в решетке, поставили перед молодым сотрудником в новенькой форме. Милиционер долго смотрел то на Лаврикова, то на листок бумаги в руке — там мутное изображение некоей физиономии, видимо, получили по факсу.
Сам он, худенький парнишка, на лбу розовые прыщики, под носом — пошлая ниточка усов, словно мазнул углем. Наконец, подмигнув, с видом прожженного оперативника, спросил у Мини:
