— Бывшего моего мужа, бери.
Бывший ее муж был, видимо, повыше Лаврикова, Миня закатал суконные штанины и рукава фланелевой рубахи, причесался женской гребенкой и вышел в ночь.
— Иди в дом, — строго сказала из темноты очкастая хозяйка. — Там все и поговорим. Я скоро.
В избе за столом, накрытым скатертью с ромашками, восседала директор, она была уже без плаща, в цветастой кофте и белой блузке, на пальцах ни одного кольца, строгала колбасу. Галина Ивановна оказалась очень симпатичной, со смешливыми губами, скуластой крепкой женщиной лет сорока пяти. Она пристально смотрела на Миню, и он снова смутился. «А что у них тут, одни женщины?» — вертелся вопрос в голове. Но если так спросить, покажется, что он прежде всего этим интересуется.
— Я о себе расскажу, — тихо буркнул Миня и поведал, где учился, где работал, про магнитную воду рассказал, как шабашил на старой машине, но далее свернул на то, что жизнь не удалась, с женой поссорился на почве ревности… вот он и здесь.
— Но если она в милицию подала и тебя по телевизору ищут, наверно, любит?
Миня не мог лукавить, смиренно согласился.
— Может быть. Но я хочу начать новую жизнь, — и, стыдясь самого себя, добавил: — У нее друг, еще с университета. Богатый, высокий.
— «Богатый, высокий?..» — председатель нахмурилась, разглядывая Лаврикова. — Что ж, бывает. Только не завидуй шибко высоким. Они вроде перочинных ножиков, складываются при первом ветре.
Вернулась, как на крыльях, из бани розовая высоченная Ангелина Николаевна, стала потчевать полусонного гостя и подругу чаем с малиной. И попутно лекцию читать по химии — она прежде работала учительницей химии, но три года назад школу расформировали.
— Вот, например, марганец, — говорила она, настойчиво глядя из–за самовара в глаза Мини. — Вы помните? Нужен для синтеза гормонов, для половых желез и щитовидки… помогает накапливать глюкозу в печени, а главное — нейтрализует через цепочку свободные радикалы…
— Да не мучь ты его раньше времени, — коротко смеялась директор, открывая и тут же смущенно закрывая блеск металлических желтых зубов. — Лучше давай объясним парню, куда он попал.
И Миня, опершись скулой на ладонь, узнал, что в этом селе и в самом деле мужчин почти нету, алкоголиков постановили выгнать на дальние работы, в город, четверым вшили торпеды, а из города, где осели сыновья и дочери, забрали к их великой радости внучек и внучат и воспитывают здесь.
— Мы через внуков возродим Россию, — пробасила директор. — У нас тут вроде младшей школы, в правлении, в большой комнате. Ты побрейся к завтраму получше, волосы остриги. У тебя глаза хорошие, ты им понравишься. Расскажи про демократию, про экологию.
