дон кихот прищурился, вглядываясь в воображаемую точку далеко впереди.
— вы как слепой и глухой на салюте — один его не видит, другой не слышит. попробуйте задаться вопросом — почему люди вообще заводят детей. инстинкт, понятно. а еще? бессмысленность происходящего толкает их на доступные пути оправдания собственного существования. вот я завел ребенка, вот зачем я живу. предъявил его окружающим, и вроде как все понятно. дети — это живой щит, ответ на все вопросы, универсальное мерило твоей пригодности в глазах общества, заменяющего тебе, слепому, собственные глаза. а еще люди ставят на детей, как на скаковых лошадей, в надежде на то, что они вдруг окажутся менее ленивыми и трусливыми, пролезут куда–нибудь повыше и вытащат папу с мамой из того дерьма, в которое их загнали лень и страх. но в девяноста девяти случаях из ста этого не происходит, и понятно, почему. и тогда в дерьме становится не только противно, но и тесно.
сид ахмет первым нарушил тишину. может, в другой ситуации он бы не стал бы этого делать, но теперь у него была редкая возможность поговорить, упускать которую ему не хотелось.
— я потому и сказал, что начинать нужно с себя. ты, монтесинос, все правильно говоришь про иллюзию безопасности. чтобы поддерживать продажи, водопроводчик должен поддерживать страх — чем страшнее будет покупателю, тем больше он сможет продать. это как мировая эпидемия. люди не станут покупать дорогие лекарства на последние деньги, если не запугать их предварительно до полусмерти. выбор должен быть по–бандитски прост и понятен — плати или умри. кошелек или жизнь. там же ничего не изменилось по сути — то же средневековье, только высокотехнологичное. hi–tech medieval, my friends. время, безусловно, требует от водопроводчика большей изобретательности, но лишь по части совершенствования иллюзий. никакой разницы между античными богами и современными идеалами нет, изменились разве что имена. теперь это демократия, свобода слова, права человека и прочие несуществующие образы, при–званные находить низменным поступкам возвышенное оправдание. как и прежде. как и всегда. когда вера в водопроводчика ослабевает, он устраивает аварию и ждет, пока панические настроения достигнут пика. а потом эту аварию устраняет и снова становится героем. только попав в настоящую заваруху, люди понимают, что их облапошили. что если водопроводчик и может их от чего–то защитить, то только от себя самого. и платят они ему именно за это.
