— Ну, если интересно… Как ты понимаешь, любое убийство плохо влияет на человека. И откат можно такой схлопотать, что ой — ой — ой. Но некоторые убийства особенно противны природе. Если убивают магов, например, ведьм, королей, есть еще несколько категорий…
— а простому человеку тут никак?
— Может быть и простой человек. Но очень сильный духовно. И одержимый определенной мыслью. Если человек желает задержаться на этом свете, для мести ли, для помощи… тут много вариантов. Но идея одна. Мысль должна быть невероятно сильной. До безумия. И человек должен вложиться в нее полностью. Душой, жизнью, кровью, посмертием…
— И тогда…?
— Появляется призрак. И исполняет то, ради чего задержался в этом мире.
— А ему плохо? Больно, тоскливо…
— Всяко бывает. Тут не угадаешь. Есть призраки, которые вполне весело проводят свою потустороннюю жизнь, а есть и те, которые мечтают уйти. Беда их в другом. Когда дело сделано — они не могут развеяться сами. Их должны отпустить.
— Некромант?
— Не обязательно. Человек той же крови, тот, кто исполнил зарок призрака, служитель Светлого, живущий праведной жизнью — последнее также важно.
— Сколько же оговорок….
— Не без того. Поверь мне, некроманты — на редкость изворотливые сволочи просто в силу профессии. Попробуй, подоговаривайся с демонами, да так, чтобы и свое получить, и больше необходимого им не отдать.
— С тобой… ой!
— Иннис, я же поклялся, что не причиню тебе вреда. И обещание сдержу. Но и ты мне пообещай, ладно?
— Что?
— Что никакого другого демона призывать не будешь. Я решу твои проблемы, но не хочу, чтобы ты пострадала в дальнейшем.
Меня‑то с ней рядом не будет, а мало ли что….
— Но тебя же я позвать могу?
— Я тебя потом научу как.
Я улыбаюсь и хитро подмигиваю.
Как‑как… да запросто. Гонца послать. Приеду — и всех тут разнесу вдребезги и пополам. Нравится мне эта девушка.
* * *
На могилу к Ританне Андаго мы отправляемся после несостоявшегося завтрака. Иннис решает, что проще убраться из дома, чем выслушивать все, что пожелает сказать Аморта.
Понятно, что послать‑то мачеху можно, но уши жалко.
Таак что мы потихоньку выходим через кухню — и исчезаем в парке. До фамильного кладбища минут двадцать ходьбы. Вроде и рядом, чтобы посещать усопших в любой момент, но и не слишком близко к дому.
Тихая сосновая рощица, белый склеп с высоким луковицеобразным куполом, тишина и покой. Уютно тут… хоть сам ложись.
Иннис, заметно нервничая, открывает дверь склепа.
— Алекс, можно…
