— В этом я не знаток, но… — он протянул бидоны, — Рен сказал, вы бы хотели помочь с завтраком.
— А, ну конечно. Никакого бесплатного питания. — Эллис улыбнулся и взял у него бидоны. — Только сперва покажи мне, что делать.
Эллис полагал, что подоить корову — дело нелёгкое. По крайней мере, так всегда было в фильмах. Впрочем, если верить Голливуду, те же мужчины, которые укладывали дороги и вычищали канализации, не могли сменить ребёнку подгузник без перчаток и противогаза. Всё оказалось удивительно просто, едва Эллис вошёл в ритм и Боб заверил его, что корове не больно. Сложнее всего было уворачиваться от испачканного в навозе хвоста, сидя на крошечном стульчике, сжимая коленями бидон с молоком.
Боб присматривал за ним, пока не убедился, что Эллис справится с дойкой, и тогда отправился кормить и поить других обитателей амбара.
— А давно ты живёшь тут, на ферме? — повысил голос Эллис: струйки молока громко журчали в металлическом бидоне.
— Чуть меньше полугода.
От Боба его заслоняла корова, которую тот представил как Оливия.
— И тебе здесь нравится больше, чем в Полом мире?
— О, намного! — Эллис услышал скрежет лопаты. — Сам не думал, что мне понравится, и поначалу было сложно. Не представляю даже, как тяжело жить в лесу. Такое испытание только Рену могло прийтись по душе. Для нас это слишком. Жизнь на ферме всё же несколько… да что там, куда проще.
— А тебе это не кажется скучным? Или даже нелепым: вы всё-таки сами себе трудности ищите.
— В этом вся суть. Да, здесь не так приятно живётся — особенно если неважно себя чувствуешь, а надо выйти на улицу под холодный дождь. Я иногда просто встаю у двери, выглядываю наружу и думаю: «Какого шторма я тут забыл?» Но потом иду и через силу берусь за работу. И вот что интересно: как бы я её ни проклинал, я довожу дело до конца и испытываю после этого настоящую радость. То есть, да, я устал, мне хочется вымыться, но я знаю, что чего-то добился. Мы прозвали это магией Рена. Она как Услада, только для этого не нужно никаких устройств. И удовольствие длится целыми днями. В Полом мире я такого никогда не испытывал. Всё, чем там занимаются люди, кажется порой совсем бессмысленным. Такое чувство гордости тоже нужно, чтобы закалить характер.
К тому времени, как Эллис наполнил четвёртый бидон, у него уже ныли руки. Как бы он ни хотел высмеять всю доморощенную философию Уоррена, но был вынужден признать: очень приятно сделать что-то стоящее. Остальные будут рады молоку на столе, а коровы, похоже, благодарны за то, что их избавили от лишнего бремени. Эллис проработал много лет, порой по десять и двенадцать часов в день, из которых тысячи уходили на всевозможные совещания, но никогда не испытывал такой гордости за проделанный труд. Когда-то в прошлом люди променяли удовлетворение от работы на стабильную зарплату.
