— Ты веришь в Бога? В Христа?
— Я стараюсь. Я хочу угодить Рену, но… — Боб в смятении закусил губу. — Я прожил пятьсот двадцать восемь лет, и если Бог так важен, почему я за всё это время ничего о нём не слышал? Мне тяжело в него поверить. К тому же почти все учения касаются загробной жизни, но ведь в Полом мире нет смерти. Я до сих пор пытаюсь в этом разобраться, но сложно положиться во всём на слово одного человека.
— И книги.
— Да, и книги. Вы её читали?
— Местами.
— Рен читает нам по вечерам и не разрешает смотреть голы. Он прочитал нам несколько книг, но, если честно, мне пока больше нравятся романы Агаты Кристи. — Боб поднял взгляд в небо. — Мне всё ещё сложно поверить в то, чего я не могу увидеть.
— Раньше и о вирусах никто не слышал, — сказал Эллис. — Многим пришлось просто поверить, что они существуют. Учёные в этом плане почти как пророки.
Боб кивнул.
— Возможно, но ведь вирусы не обрекут никого на вечные страдания, если в них не верить?
— Если только не зайти ненароком в лепрозорий.
— Куда?
— Никуда. Долго объяснять.
— Всё равно благодаря ИСВ у всех в Полом мире есть иммунитет к вирусам. И больше никто не умирает, поэтому сама идея о прекрасной жизни после смерти кажется… ну… просто глупой. — Боб нахмурился.
— Так почему ты пришёл сюда?
— Чтобы стать особенным, как вы с Реном. Вы просто… я хочу, чтобы вы знали, как я вами восхищаюсь. И все остальные. Рен объяснил: если мы хотим стать такими же, нужно закалять характер. Без него никогда не станешь Личностью. Рен говорит, боль и испытания помогут нам вырасти и стать уникальными. Мы должны быть твёрдыми как камни, как вы двое, а сейчас мы — кленовые листочки, которых бросает ветром.
— Это вас Рен листочками назвал?
Боб улыбнулся.
— Нет, я сам придумал. Красиво? Вам нравится?
— Очень поэтично.
Боб откинул запор и открыл высокие двери, из которых дохнуло навозом. Внутри тёмную пещеру амбара очерчивали только белые полосы света, прорезавшие вертикальные доски.
— Каждый должен отвечать за себя. Никакой халявы. Если слабо, значит, не заслуживаешь жить. Всё просто.
Эллис усмехнулся, услышав от него слова Уоррена. В его воображении они выбирались изо рта Боба, как огромный клоун из крохотной машинки.
— Выживают сильнейшие, — произнёс Боб. — Это девиз дарвинов, правильно?
— Выживают самые приспособленные — это теория Дарвина о естественном отборе. Которую, к слову, христианство никогда особенно не любило.
Боб остановился около ряда коров и озадаченно посмотрел на Эллиса.
