Чернокнижник появился рядом словно призрак, материализовавшись, казалось, из пустоты – особенность мистифов, позволяющая проходить мимо других персонажей незамеченными. Тарос выругался, схватившись за оружие.
– Не делай так больше, – попросил он Бриска, предупредив, что в следующий раз может отрубить ему голову.
– Это особенность моего персонажа, – пожал плечами мистиф, предложив для проникновения в пустыню Живых песков воспользоваться услугами фемитов. – Они ведь теперь наши должники, – напомнил он.
– Не забывай, что они имитации, – сказал Тарос.
– Он может ими управлять, – промурлыкала Агва, выглядывая из-за плеча чернокнижника.
– Так вы предлагаете отправить мистифа за амулетом ин-незов? – громыхнул Гамбино, вспомнив о былых обидах.
Колдунья подошла к торговцу и сказала, что, пока Бриск будет добывать для них артефакт, она побудет со старыми друзьями.
– К тому же попытайся представить, какую прибыль ты получишь, доставив амулет голиафцу, – Агва подошла к Гамбино и взяла его за руку.
– Ну хорошо, – сдался он. – Но только я не согласен, чтобы мистиф отправлялся в пустыню Живых песков один. Не забывай, что вы связаны. И если с ним что-то случится, то… – торговец уставился на Арк-Ми. – Ты ведь тоже можешь управлять фемитом, верно?
– Немного, – признался бывший разработчик «Фив».
– Значит, сможешь присмотреть за чернокнижником, пока мы доставим хранителям знаний золотые перья, чтобы Агва смогла получить книгу заклинаний Аида.
Спорить было бессмысленно, да Арк-Ми и не хотел. Простившись с Таросом, он взгромоздился на могучую спину фемита и взмыл в небо. Мистиф следовал за ним на Марре. При необходимости чернокнижник мог взять под контроль одну имитацию-фемита. Пользы от этого было мало, учитывая, что бывшие ангелы, превращенные в орлов, держались группами, но при необходимости мистиф мог перехватывать управление фемитом, если Арк-Ми начинал совершать ошибки. Подобная подстраховка помогла развить большую скорость и добраться до владений Гарпии до окончания игрового дня.
Желтые крупицы песка переткали между каменистых образований, уходящих за горизонт. Ветра не было, и потому казалось, что песок живет собственной жизнью. Он перемещался в хаотичном порядке, изучая каждую трещину в камне, каждый закоулок предоставленной ему территории. Мелкие песчинки, сбиваясь в потоки, ползли от одного камня к другому, оставляя за собой голую землю да скелеты ийсов, которые мгновенно рассыпались, стоило песку оставить их наедине с окружившей их бесконечностью. Здесь не было места для живых существ. Песок пожирал все, что встречал на своем пути, превращая в союзников – в такие же крупинки песка, как он сам.
