Макс закрыл дверь.
— Совсем этот придворный чокнулся! — сказал он.
Тут в комнату влетела заплаканная Мадлен.
— Вы так рано встали? — удивился студент.
— Меня д’Омон разбудил, — сказала она, всхлипывая, — он раскричался, что снег растаял, я и проснулась. А снега правда нет, а я думала, он пошутил… А это правда. Бедный снег! Бедный!
Мадлен прижалась к Робеспьеру и громко заревела.
— Успокойтесь, — сказал он, поглаживая ее по светлым шелковистым волосам, — благородным дамам не пристало так рыдать. Им, как я знаю, разрешается элегантно уронить не больше четырех слезинок, и следить, чтобы не испортился цвет лица. Но у вас цвет лица хорош даже, когда вы плачете.
— Спасибо, — всхлипнула она, — но снег жалко!
— Там еще осталось чуть–чуть…
— Мало! Даже на санках не прокатиться! Ой! А наш снеговик!
Мадлен подбежала к окну.
— Он еще не совсем растаял, его надо спасать!
— Как?
— Велю поставитьего в погреб, там же холодно!
— Хорошая идея, — одобрил Макс.
Мадлен улыбнулась и выбежала из комнаты.
Так как герцог своими радостными криками перебудил весь замок в восемь утра, завтракать сели довольно рано. Тетушка, расхвалив блюда на столе и описав, что из чего приготовлено, спросила студента:
— Как продвигается ваше расследование? Вы что–то нашли?
— Пока дела обстоят не важно, — ответил Робеспьер, — я вас предупреждал, что за результат я не отвечаю.
— А я письмо от капитана получила, — вспомнила тетя, — вот, что он советует: «Уважаемая мадам д’Омон, вы правильно сделали, что поручили расследовнаие Робеспьеру, лучшей кандидатуры вам не найти. На Стервози не обращайте внимания, расследовать он все равно что–то будет, но лучше ему не мешать!» — прочитала она. — Вот, молодой человек, о вас хорошо отзываются, так что не скромничайте.
— Да, — сказала Мадлен, — он у меня такой скромный. Смотрите, покраснел!
— И все же я считаю его глупым! — сказал герцог.
— По крайней мере, я не бегаю в пижаме ни свет ни заря по замку с дикими воплями, — съязвил студент
— Ой! Смотрите! Герцог тоже покраснел! — воскликнула Мадлен.
А в это время полицейский Стервози с напарником старательно изучали погреб.
— Тут должны быть привидения! — сказал полицейский. — Понял?
— Не очень, — ответил молодой человек, — я не знал, что призраки пьяницы.
— Гм, я тоже. Но выпить они, все же любят. Ведь когда–то все привидения были живыми.
Стервози заглянул за гирлянду бочек и остолбенел: в углу стояло что–то белое. Он вскрикнул и пулей вылетел из погреба. Напарник пожал плечами и спокойно вышел за ним. Запыхавшийся полицейский влетел в столовую.
