Конечно, подобные фокусы, как правило, чреваты — но только не для империи, ссориться с которой на Континенте почиталось изысканным способом самоубийства.
Астаэлле наградила Кесиана одобрительной улыбкой. Если они преуспеют — путь к высшим чинам станет для тройки юнцов чуть менее тернистым. Особенно благодаря участию Лиардис, происхождение которой вполне закономерным образом привлечет к отличившимся внимание ее венценосного родителя. Ну а если нет… Впрочем, об этом лучше не думать.
— В таком случае, остается пожелать тебе удачи. — Астаэлле неспешно поднялась из-за стола. Тонкие длинные пальцы осторожно разгладили легкую ткань туники. Мистисса вполне могла позволить себе легкий наряд — если помнить, каким образом она попала в уютно обставленную комнату, в углу которой жизнерадостно пышет жаром камин.
— Ты так и не объяснила, каким именно образом мы будем поддерживать связь. От Ровандис до Веканиса больше недели пути, — напомнил Кесиан.
— На этот счет не волнуйся. Я обо всем позабочусь, — небрежно отмахнулась Астаэлле. За ее спиной вспыхнула ослепительная черта, развернувшаяся в распахнутые врата, за которыми виднелась знакомая Кесиану комната, принадлежавшая мистиссе. Юноша ощутил едва заметный укол зависти: он и сам владел мистическим искусством, но о том, чтобы уметь одним шагом покрыть расстояние от Вервиса до Таэсоннэ, мог только мечтать. Едва ли в ближайшие десять лет он сможет обзавестись подобным навыком.
— Ах, да. Я сегодня решила проведать сына Архистратига и могу тебя обрадовать: мерзнуть в Ровандис тебе не придется.
— Это с чего бы? — Удивился Кесиан, оторвав взгляд от повисших в воздухе врат.
— Тагерис оставил мальчишку в Тиорте. Я пока не разобралась — то ли в наказание за некий проступок, то ли в качестве полномочного представителя… И от прически тебе лучше избавиться. В человеческих землях уложенные таким образом волосы — прерогатива женщин. Думаю, Сейнарису будет непросто общаться с человеком, носящим на голове столь сложную конструкцию.
Комната наполнилась звонким смехом Астаэлле: мистисса явно получила море удовольствия от созерцания вытянувшейся физии Кесиана. Наконец, отсмеявшись, она совершенно по-девчоночьи подмигнула вконец растерявшемуся юноше, после чего пространственные врата захлопнулись за ее спиной, окатив молодого аристократа вихрем тающих в воздухе мистических искр.
* * *
Кажется, Небо все же решило смилостивиться над четверкой измученных путников. Опостылевшие тучи медленно разошлись, из-за верхушек деревьев на дорогу упали первые солнечные лучи.
