Она показывала рукой на раскинувшийся позади них пейзаж в летней дымке, на четыре блистающих на солнце пика. Пейре наконец решился вставить слово. Он положил свою руку на ее девичьи кудри и стал медленно говорить. Его слова были очень ясными и точными, он рассказывал так, чтобы она могла себе это представить. Большой дом Раймонда и Сибиллы Пейре в Арке, загоны для овец на холмах, красная земля Разес, вся поросшая колючим терном, где пахнет, как у нас в горах, где травы высоки, а могучие сосны раскачиваются, словно беседуя с сильными ветрами. И Бернарда. Возможность иметь собственный дом, домашний очаг, свою отару, потомство, обеспеченную жизнь. Стоя плечом к плечу, брат и сестра поверяли шепотом друг другу свои чаяния, словно снова вернувшись в детство. Наконец Гильельма подошла к самому главному, к тому, о чем давно хотела спросить:
— Брат, ты знаешь, вернулся ткач Тавернье. Ты веришь, что он теперь имеет власть спасать души? Но ведь он такой же, как и был? Как он может спасти наши души?
— Малышка, в Арке мне доводилось часто встречать добрых людей. Они остаются такими же людьми, как и были, они так же выглядят, у них та же манера говорить, но они избавлены от зла Духом Святым, который обитает в них и вдохновляет их. Это не то, что попы, будь уверена! Наши добрые люди, они на самом деле живут, как апостолы Христа. Они такие же бедняки, как и мы, они ничего не имеют; их слова — это слова благословения, а их сердца преисполнены прощения. Они не делают никому зла, они даже мухи не обидят! Они не лгут. Они не прикасаются к женщинам. Их всего лишь горстка, но именно они — это истинная Церковь. Конечно, среди них одни проповедуют лучше, другие — хуже, но всё равно, их слова — это слова Божьи. И все они имеют власть прощать грехи и спасать души.
Гильельма внезапно вспомнила одну вещь. Обеими руками она с силой сжала ладони своего брата:
— Добрый человек Андрю Тавернье говорил нам, что Мессера Пейре Отье вызывали к изголовью графа де Фуа, и он дал ему утешение на ложе смерти…
Пейре Маури поднял к утреннему солнцу лицо с большими гладкими скулами и юношеской русой, ухоженной бородкой. Казалось, его глаза ищут вдали какой–то ослепительный образ, он наморщил лоб; он пытался вспомнить давно прозвучавшие слова, вспомнить точно так, как они были произнесены… Потому что они изменили его жизнь.
— Это сам Мессер Пейре Отье, — сказал он медленно, — это он, добрый христианин Пейре из Акса, сделал из меня настоящего доброго верующего. Это случилось однажды вечером в Арке. Гильельма, послушай меня внимательно: выслушай всё, что я скажу тебе, потому как, то, что я скажу — это не мои слова, но — его.
