Кто же оказался прав: те, которые говорили, что нужны хлеб и сало, а потом университет, или те, которые читали лекции в шубах и шапках, потому что температура была минус 30, но хотели создать университет. Правы оказались последние, потому что через 5 лет, когда университет выпустил медиков, юристов, педагогов национальных школ, потому что там было и еврейское отделение, то оказалось, что Белоруссия получила сразу кадры своей местной интеллигенции. А если к этому прибавить, что мы организовали в Белоруссии рабфак еще до открытия белорусского университета и даже принимали туда лиц почти что неграмотных, то мы через рабфак впитали в недра студенчества подлинные народные массы белорусские и еврейские. И с этой стороны белорусский университет стал действительно университетом, который выпускал белорусскую интеллигенцию. За все время существования университета количество студентов, окончивших университет, оставляя в стороне выделившиеся медицинское, юридическое и экономическое отделения, составило армию свыше 6000 человек, представителей интеллигенции, специалистов по резным областям. Если прибавить, что параллельно этому развивались сельско-хозяйственные институты, сначала в Минске, потом на местах были..., землеустроительное училище, а затем в Минске был учрежден Политехнический институт, то Белоруссия покрылась целой сетью различных учебных заведений. Было 22 высших учебных заведения и 101 специальный техникум, которые имели армию студентов в 106 000 человек. Это была подлинная народная белорусская интеллигенция, которая прикладывала свои силы в разных частях хозяйственной и культурной жизни своей родной Белоруссии.
Я должен специально отметить, что если бы не было белорусского государственного университета, который был создан в самых тяжелых условиях, то дальнейшее открытие высшей школы и формирование белорусской культуры и белорусской интеллигенции проходило бы более болезненно и с весьма значительными затруднениями.
Это больше всего сказалось на организации Белорусской академии. В Белоруссии нет своих ученых. Все была молодежь, еще недостаточно созревшая. В Белоруссии не было науки как таковой. Значит, будущая Белорусская Академия, которая была открыть в 1928 г., могла быть академией, связанной с Белоруссией, но не белорусской по своей национальности. И только тогда когда белорусская культур и белорусская наука распустили свои крылья, тогда уже можно было говорить об организации Белорусской Академии в смысле пополнения ее национальными кадрами. Но здесь разыгралась известная борьба и выступление на сцену белорусских националистов. Это в известной степени затормозило дальнейшее развитие Белорусской академии, которая была одно время заполнена националистами, которые всячески старались задержать развитие белорусской культуры, и таким образом, Белорусская академия, одно время так расцветшая, постепенно падает, и только накануне фашистского нападения Белорусская Академия вновь как будто бы стала на твердые ноги и начала свою работу по различным областям и сельского хозяйства и техники и т. д. Но потом, разумеется, фашистское нападение это уничтожило. Все лаборатории погибли. Сейчас Белорусская Академия это есть только собрание академиков без собственных лабораторий, и когда Академия вернется к себе на родину, то придется сызнова создавать то, что было создано в течение 25 лет, при чем опыта будет больше, чем тогда.
