Мало кому известно, как создавался университет. Поскольку я был участником этого дела, я могу вам рассказать, отвечая за каждое слово, об одном совещании, на котором было 4 человек: я, тов. Турук, работающий в Москве в качестве преподавателя одной высшей школы, и два белорусских деятеля - один возглавлял правительство, другой возглавлял белорусскую партийную организацию. Заседание происходило в мае месяце. Оно началось в 10 часов вечера и закончилось в 10 часов утра. Тут боролись две точки зрения: одни заявляли, что не нужно открывать университет, пока нет сала и хлеба. Это была точка зрения представителя партийной организации и тов. Турука. А другая точка зрения состояла в том, что нужно открыть без хлеба и сала, но с любовью к этому делу. Спор продолжался 8 часов. В 6 часов утра заседание кончилось, было решено открыть университет, была одержана победа.
Открытие белорусского университета встретило громадное противодействие со стороны части белорусов, как это ни странно. На самом деле, почему. Среди белорусов не было ученых. Они считали, что если в белорусский университет войдут профессора русского происхождения и будут читать лекции на русском языке, то это будет русификация Белоруссии, и университет не сыграет роли того культурного центра, который должен быть источником света для всей Белоруссии. Поэтому, высказывалась такая точка зрения, что нам не нужен университет, давайте строить школы. Будут выпущены дети из низшей школы, потом будем строить среднюю школу по национальному признаку, тогда мы будем иметь кадры, которые будут знать свой язык, и тогда университет действительно будет белорусским.
Я должен признаться совершенно откровенно, что я резко выступил против этой точки зрения некоторых товарищей белорусов, которые иногда в процессе полемики заявляли, что это есть великодержавная точка зрения. Я лично считал, что это не великодержавная точка зрения, а единственно правильная при оценке различных объективных обстоятельств.
В белорусский университет были приглашены все белорусы, которые могли или имели право преподавать, но когда их просили читать лекции на белорусском языке, то они говорили: мы читать не будем, он недостаточно развился, чтобы мы могли читать на нем. И только после больших трудов удалось упросить преподавателей белорусов читать литературу белорусскую и литературу западно-европейскую на белорусском языке. Но потом с 1923 г. я стал читать лекции на белорусском языке и другие профессора, и дело белорусизации пошло быстро. Но здесь были колоссальные препятствия, которые встречались на каждом шагу. Университет Белоруссии открылся в здании с разбитыми стеклами. В кармане ректора университета было 30 ООО бумажных денег, кроме того имелось 2 ящика стекла. Это был фонд, с которым открылся университет Белоруссии, и, если через 6 лет был заложен университетский городок и на него было отпущено союзным правительством несколько десятков миллионов рублей, если потом удалось создать великолепную обстановку, так, что по характеру лабораторного оборудования белорусский университет стоял много выше многих старых университетов, то это указывает на отношение правительства СССР, правительства Белоруссии и белорусского народа к этому вопросу.
