Но если Доктор чему-то ее и научил, так это контролировать свою злость и использовать ее в качестве оружия. Это было куда более действенно.
«Давай-ка немного погодим, – подумала она. – Давай чуть-чуть подождем».
– Ты в порядке? – насторожился Себастьян. – У тебя цвет лица стал какой-то странный.
– Что ты знаешь о «ловушке Доктора»? – спросила она, заговорщицки понизив голос, будто эти слова послужили долгожданным сигналом. Себастьян сохранил свое любимое выражение лица: героический, израненный, но не теряющий присутствия духа пленник.
– Почти ничего, – признался он. – Для меня это просто набор слов. Когда они меня избивают, то постоянно об этом спрашивают. Что еще за «ловушка Доктора»?
– Если они пытаются выбить из тебя эту информацию, может, мне лучше ничего не рассказывать?
Себастьян взялся за ручку чайника. Донна изо всех сил старалась не улыбаться.
– Хм-м.
– Нет, все-таки будет лучше, если я расскажу, – сказала она. Себастьян тут же замер.
– Так она правда существует?
– Это ведь поможет нам выбраться? – Донна постаралась улыбнуться как можно более глупо. – Поможет же?
– Если ты уверена… – осторожно ответил он, пытаясь уловить, в каком она настроении. Донна подозрительно огляделась по сторонам и понизила голос до шепота.
– Когда я впервые встретила Доктора, я собиралась выйти замуж. Его звали Ланс, и он мне очень нравился. Следишь за мыслью? – Себастьян кивнул. – Ланс вечность провел, болтая со мной. Он был хорошим другом. Каждый раз, когда мне было грустно, он подставлял плечо, чтобы я могла в него поплакать. Наверное, он был даже слишком хорош, чтобы быть настоящим. Вечно говорил, что любит меня и что мы должны пожениться. Только вот, понимаешь ли, явился Доктор. И обнаружилось, что на самом деле Ланс все это время со мной играл. Использовал. Обманывал. Почему ты не наливаешь чай, Себастьян?
Тот с трудом отвлекся от мыслей и снова взялся за чайник.
– Да-да, конечно, – пробормотал он.
– Так… Каким бы словом описать тебе моего дорогого Ланса… Ах да, подонок. В общем, им манипулировал кто-то гораздо умнее его самого. Наобещал ему с три короба – и он, конечно, купился. Как полный идиот, понимаешь? Ты в порядке, Себастьян? Остыл, кажется?
– Остыл? – переспросил Себастьян, вяло улыбнувшись. – Не понимаю.
– Чай остыл, говорю. В общем, с тех пор я научилась быть более подозрительной в отношении смазливых мальчиков, которые думают, что туповатой Донной можно вертеть как захочется. Я не очень грубо выражаюсь?
