Донна уронила ватный тампон обратно в миску. Вода уже окрасилась алым.
– Это все, что я могу сделать. Прости.
Себастьян сел и снова поморщился от боли.
– Ты грандиозна, – сказал он.
– Не понимаю, зачем им тебя бить. Если они хотят твоей смерти, почему до сих пор этого не сделали? Зачем вообще отправлять тебя в то же место, куда и меня? Они наверняка чего-то добиваются!
Пленники смерили друг друга долгим взглядом и, не сговариваясь, одновременно произнесли:
– Доктор.
После обеда Себастьян решил прогуляться.
– К черту дождь, – сказал он. – Пусть себе идет.
Донна рассмеялась – кажется, впервые за очень долгое время.
Сейди отстраненно наблюдала, как они берутся за руки и идут к двери.
– Мы уходим, – объявил Себастьян. – Собираемся совершить моцион.
– Променаж, – поддакнула Донна.
– В общем, прогуляться!
Сейди улыбнулась.
– Приятного вам дня, – сказала она.
– И вот что еще, Сейди. Пока нас не будет…
– Да, Себастьян?
– Не забудь покончить с собой, ладно? Страшная мучительная смерть вполне подойдет. – И он улыбнулся ей в ответ.
– Приятного вам дня, – повторила портье с неизменным выражением лица.
– Но зачем им Доктор? – спросила Донна. – И почему меня они не трогают?
Они дошли до первого фальшивого поворота – отсюда все дороги вели назад к «Заядлому путешественнику», завязываясь в петлю.
– Хороший вопрос.
– Они что-то пытаются у тебя выведать.
– Кажется, другой Себастьян обеспокоен. Даже напуган. Доктор что-то с ним сделал.
– Звучит знакомо.
– Нет, в самом деле напуган. Неужели Доктор настолько ужасен, как о нем говорят?
Донна вспомнила свою первую встречу с Доктором. Ту, когда она пыталась выйти замуж.
– Однажды я сказала, что ему нужен кто-то, кто будет его останавливать. – Донна перевела взгляд на Себастьяна. – Да, он настолько ужасен. Парень, который оккупировал твою планету, имеет полное право волноваться.
– Ты очень беспокоишься за Доктора, да?
Донна кивнула. Если честно, она уже довольно давно не затрагивала эту болезненную тему.
– Иногда я не хочу о нем беспокоиться, – сказала она. – Не хочу ему сочувствовать. На самом деле он древний и пугающий, и мне не нравится, как он разыгрывает из себя большого ребенка. Но я все равно беспокоюсь.
– Почему? Ты же знаешь, что он тебя просто дурачит.
– Потому что мне это нравится. И это пугает больше всего. Иногда мне становится страшно от мысли, во что он меня превращает.
Себастьян рассмеялся. Смех постепенно перешел в кашель боли, и Донна поддержала его, не давая упасть.
