- Я не могу. Просто не могу.
Она встаёт, забирает сумку и очень быстро уходит, шагая к ближайшей улице через парк.
- Ши! Вернись!
Я снова бросаюсь за ней, перевешивая фотоаппарат со спины, где он висел до этого, на грудь, так, чтобы держать его рукой. Не могу смириться с мыслью о том, что не знаю, увижу ли её снова. Точно такое же чувство у меня было вчера, когда она ушла от меня. В тот момент, когда она меня покинула, в груди появилась тяжесть, вызывая всю большую и большую боль. Мне нужно снова с ней увидеться. Я хватаю Ши за руку около открытой задней двери такси, когда она уже собирается сесть в него.
- Пожалуйста, не уходи. Мне жаль, что сказал что-то не то. Я просто хочу помочь.
- Ты не можешь помочь. В этой сложной ситуации никто не может помочь!
Она отдёргивается, а я, с сожалением, в очередной раз отпускаю её. Выражение её лица передаёт чувства намного лучше, чем слова. Эта девушка разбита. Но кто я такой, чтобы думать о том, что смогу восстановить её? Я, возможно, такой же разбитый или даже хуже, хотя по некоторым причинам я бы отдал всё на свете, чтобы она почувствовала себя лучше.
Звук закрывшейся двери отрывает меня от лучшего, что случилось со мной за все годы. Мои плечи опускаются, принимая поражение.
- Чёрт! - я кричу так громко, что люди вокруг вздрагивают. Мне не нравится, как они смотрят на меня. Я колоссально облажался. Мне следовало уяснить то обещание, которое мы дали друг другу в первый день: не быть самими собой, быть скорее улучшенной версией себя. Но когда я увидел, как она плачет, такая беспомощная, то не смог ничего с собой поделать, ведь я тысячу раз плакал так раньше.
Я наблюдаю за жёлтым такси, набирающим скорость на холме, пока оно не сворачивает за угол и не исчезает навсегда вместе с Ши.
Глава 16
Она
По какой-то причине, несмотря на гнев, я не могу удержаться от того, чтобы не посмотреть на Хью через заднее стекло уезжающего прочь такси. Уже второй раз за эту неделю жёлтое такси становится моим способом бегства от мужчины. Разница в том, что этот мужчина не заслуживает такого взрыва эмоций. Хью имеет больше достоинств по сравнению с тем, кто остался там, дома. Я уже это понимаю, хоть и ничего не знаю о нём. Он относится ко мне с уважением: открывает передо мной дверь, смешит и успокаивает, когда я плачу. Он мне ничего не должен, тем не менее, делает всё для меня.
Даже проехав несколько домов, я вижу его истерику: он размахивает руками, его фотоаппарат подпрыгивает на груди. Почему-то, когда я пытаюсь сбежать от жизненной драмы, моё сердце снова и снова легко ей заполняется. Романтика - слишком сложное понятие для меня.
