настолько неприятно холодило тело, что вынудило меня прийти в себя и, отпустив частичку
брата, вернуться в обычный мир. Правда, мое зрение еще довольно долго оставалось черно-
белым, а картинка – размытой, нечеткой, словно подернутой полупрозрачной дымкой инея.
Но постепенно эта дымка истаивала, слабела, растворялась в воздухе… а вместе с ней из
комнаты уходил и холод.
С некоторым трудом открыв глаза и осознав себя сидящей на чужой постели, я какое-то
время вспоминала, что произошло и что это за мужчина с изможденным лицом, которого я так
упорно держу за руку.
Потом вспомнила. Облегченно перевела дух. Осторожно отняла ладонь от заметно
потеплевшего лба Повелителя и поморщилась, внезапно ощутив, что мои ноги находятся по
щиколотку в ледяной воде. А вымокшее до нитки платье теперь отвратительно липнет к телу, вызывая непроизвольную дрожь и стойкое желание поскорее переодеться.
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак. Книга вторая.
31
Невольно передернув плечами, я огляделась и с изумлением обнаружила на полу самое
настоящее озеро, в котором плавали не успевшие растаять льдинки. Под слоем мутноватой
воды проглядывал безнадежно испорченный ковер, который от экстремальных температур
полностью потерял былую красоту и, судя по образовавшимся проплешинам, был готов
расползтись по ниточке при первом же удобном случае.
На стенах тоже творилось демон знает что – от некогда висевших там картин и гобеленов
осталось одно только название; краски на холстах потекли, смешались, превратив
произведение искусства в совершенно невообразимую мазню; золоченые рамы потрескались.
Письменный стол, горделиво возвышающийся посреди затопленной комнаты, больше
походил на разграбленное пиратами судно. Стекавшая с него вода сбросила на пол все мелкие
предметы, намочила пергамент, испортила несколько лежавших там книг. Помятые и
поломанные перья валялись теперь на сидении такого же мокрого кресла. Опрокинутая
чернильница окончательно замарала и без того пострадавший ковер. А несколько упавших со
стола свитков лениво дрейфовали возле постели, то и дело тыкаясь в мои ноги, словно
потерпевшие кораблекрушение в поисках спасительного берега.
Зябко поежившись, я перевела взгляд на Владыку и вздохнула.
Ну вот… теперь он лежал не в ледяном гробу, а на нормальной перине, хотя толку от этого
было, конечно, мало, потому что мокрые простыни и покрывало с подушкой явно не могли
способствовать быстрому выздоровлению. Однако, несмотря ни на что, выглядел он гораздо
