стремление этой земли от вас избавиться превышает всякие мыслимые и немыслимые
границы. Признаться, впервые встречаюсь с таким феноменом: как правило, Знак – сущность
нейтральная. Он не понимает разницы между добром и злом, между тем, что мы считаем
хорошим, а что – плохим, и тем, что для нас является важным или же совершенно пустым. Он
подходит к вопросу выбора Ишт, исходя из собственных критериев, оценивая их лишь с
позиции того, что опасно для него, а что нет. Но вот ВАС он почему-то считает прямой
угрозой своему существованию. Может, объясните, почему?
Не услышав ответа в третий раз, я медленно обернулась и внимательно посмотрела на
замершего в нескольких шагах мужчину: он был невероятно бледен, на его висках проступила
холодная испарина, темные черные глаза стали похожи на два провала в Бездну, под ними
пролегли невесть откуда взявшиеся тени. Черты лица болезненно заострились. Губы посерели, обескровились… он напоминал сейчас живого мертвеца, готового на все ради глотка свежей
крови. И это было воистину страшно.
Но еще страшнее изменился его взгляд, когда прямо у меня перед лицом опустилась
длинная зеленая ветка, на самом кончике которой внезапно вырос и застенчиво распустился
крохотным бутоном уже знакомый сиреневый цветок. Такой нежный и хрупкий, что его было
невозможно поранить. Настолько доверчивый, что его дар было сложно отвергнуть. И до того
нетерпеливый, что при виде моей открытой ладони его аж кинуло в дрожь. А затем сиреневые
лепестки еще и засветились знакомым призрачным светом, словно спеша рассыпаться
коварными искрами и поскорее пристроиться на примеченное местечко.
– А ну, не балуй! – строго сказала я, поспешно сжимая руку в кулак и отводя ее в сторону. – Мы с тобой о чем договаривались, а?
Цветок жалобно сник.
– Даже не пытайся, – еще строже предупредила я и второй рукой отодвинула этого
провокатора подальше. – Больше этот номер не пройдет. Так что исчезни, пока я добрая, и
заодно приведи тут все в нормальный вид.
Шиповник (а вместе с ним и вся поляна) огорченно вздохнул, но послушно отступился.
Цветок на его ветке моментально развеялся в воздухе, будто никогда не существовал, сама
ветка неохотно втянулась обратно. Затем у меня под ногами произошло какое-то непонятное
движение, а всего через миг трава внезапно преобразилась – резко пошла в рост, превратившись из колючего ежика в прекрасный зеленый ковер; тут и там на ней
проклюнулись первые бутоны полевых цветов. Шиповник тоже ожил, попрятав куда-то свои
