11
Но чей-то голос звал его: Кип! Эй, Кип! — голос из прошлого. Он медленно поднялся, извинившись перед собеседницей. Через несколько столиков от него сидел коротышка Джо Фоули — вор, специалист по мехам, с которым в тюрьме они работали в сапожной мастерской. Рядом с Джо сидел лысый, коренастый Айк Керман, взломщик.
Подходя к их столику, Кип услышал знакомый смешок, точно такой же, каким Фоули проводил его, когда они расставались пять лет назад. Толстые стекла его очков поблескивали, отражая яркий свет ламп. Привычным движением он отбросил со лба черные падавшие на глаза пряди волос. Оба они выглядели карикатурно в смокингах, взятых напрокат. Плечи Фоули усыпала перхоть. Он был единственным среди арестантов, кто не имел какого-то особого порока. Луи, например, кроткий, тихий верзила-негр, совсем зверел при виде маленьких девочек; Крошка Лайми, вполне нормальный во всем остальном, обожал трупы. Фоули был натурой цельной, гордой и всегда оставался самим собой.
— Привет, браток, это ты здорово сработал.
— Что сработал?
— То, что начал там, где мы вместе куковали.
— Что именно?
— Давай не будем… Со мной можешь эти штучки отставить. — И Фоули опять захихикал.
Они молча смотрели друг на друга. Возражать Фоули было бесполезно. В тюрьме, пять лет назад, всякий раз, когда Фоули слышал, как Кип советовал парню из новичков взяться за ум, он крутил пальцем возле виска, жестом показывая, что все это чушь.
— Ну, Кип, ты даешь! — шепнул Керман. Он был потрясен. — Да тут монеты навалом. Вот это прицел!
— А что на прицеле? — спросил Кипа Фоули.
— Что видишь… — улыбнулся Кип.
— Скажешь — впустую здесь красуешься? Золотой рыбкой, чтобы эти рожи позабавить? — замурлыкал Фоули своим тихим баюкающим голоском. Он осклабился, открыв гнилые нижние зубы. — Ведь ты у нас, братец, чудо, истинный талант! — Его смуглое лицо сияло восхищением. — Весь город у тебя на блюдечке. Какие дела можно провернуть с тобой на пару!
— Не будь болваном, Джо, — со смехом оборвал его Кип.
— Это я болван? Хватит тебе зубы скалить, тупое твое рыло! Любимчик города, а? Может, жирная старуха-миллионерша тебя тонким манерам обучает? Ты что делать собираешься? Начнешь молитвы читать перед этими толстосумами?
Теперь Фоули злобно тявкал, а Кип молча смотрел на его дергающееся, желчное лицо. У Кермана лицо совсем другое. Керман тупица. Почти неграмотный, он вырос в исправительных колониях. Фоули — уроженец Чикаго, из бедной ирландской семьи, получил кое-какое образование, но это лишь еще больше отдалило его от родных. И он их возненавидел, считал невеждами, презирал их предрассудки, устои, веру, которая, как ему казалось, наложила на него свой отпечаток. Ненавидел он и людей состоятельных, хорошо воспитанных, потому что не мог сам стать таким.
