— Ну, что, Ольга Сергеевна, приготовилась к встрече зятя?
— Всё вроде бы успела. Отец сегодня должен пораньше вернуться. А Игорек где? Я думала, вы вместе заявитесь. Как съездила–то?
— Твой любимый Игорек на работе еще, хотя обещал не задерживаться. А съездила нормально. Квартплату оплатила, ну и, конечно, за свет, телефон.
— Вот и славненько. — Ольга Сергеевна задумалась, словно не решаясь сказать о чем–то главном. — Я вот всё хотела спросить: может, нам твою квартиру сдавать? Чего ей пустовать? Деньги лишними не будут. Вам же с Игорем пригодятся.
— Ага. Вселишь кого–нибудь, всю мебель перетрут, тараканов наведут — не столько доходов, сколько убытка будет! К тому же, может, мы с Игорем сами в Москву переберемся! Так что не старайся. Квартира моя, и никого в нее не пущу.
— Ну, ладно, ладно — оставим это. — не захотела обострять разговор Ольга Сергеевна, видя, что дочь не в настроении.
Антон Тимофеевич обещал появиться с Игорем, но появился один, сразу заполнив прихожую: плотный, с обозначившимся животиком, как крепкое антоновское яблоко, словно оправдывал свое имя. Узнав, что будущего зятя нет, удивился, чуть ли не укорил жену, словно она была виновата в этом:
— Я‑то спешил, думая, что он у нас — давно ведь с работы ушел! Он не звонил, что ли?
— Ты у меня спрашиваешь? У дочери спроси!
Антон Тимофеевич спрашивать не стал, заранее зная, что Лада ничего конкретного не скажет, а если что–то и ляпнет, так обязательно с надрывом, словно под пыткой.
Лада же, хотя и находилась в соседней комнате, прекрасно слышала разговор родителей, особенно слова отца о том, что Игорь давно убежал с работы. «И где же этот изменник пропадал?! — всколыхнулась младшая Самохвалова. — С этой крашеной, что ли, кувыркался, а потом расстаться не мог?!» Эта догадка всколыхнула Ладу, заставила посмотреть на отношения с Игорем со стороны. И, представив наметившуюся встречу, подумала о том, что скажет он, как объяснит опоздание. Даже интересно стало. «Посмотрим, посмотрим, что ты начнешь лепетать, дорогой?!» — усмехнулась Лада. Поэтому и не могла не почувствовать злорадства в душе, когда в прихожей раздался звонок.
Лада открыла дверь, пропустила Игоря. Обычно он всегда выглядел щеголем, а сейчас показался помятым, серым и уставшим. Хотела спастись от его поцелуя, но это до конца не получилось, когда он обнял ее и поцеловал (хотел в губы, но она увернулась). Но даже и от такого скромного причмока, от его прикосновений, от всего его вида ей сделалось противно до невозможности и, не успев к этому времени придумать план розыгрыша и мести, она все–таки заставила себя улыбнуться. Правда, спросила с подковыркой:
