— Эй, подруга, Агата жрет твою косметичку! У тебя хотя бы диетическая косметика? Помоги–ка мне девочек выгулять.
Басю можно спускать, а Агата нервничает, когда ее дразнят то ли арабские, то ли афроеврейские грязные соседские ребятишки.
— Я б их убила. Я понимаю, что они приличных собак не видали, но животное в чем виновато?.. Что еще пары ножек не выросло?
У Бэлы с собой пакет для какашек, и я вспоминаю акцию Бренера. Бэла показывает мне домики с садиками, в каких хотела бы жить, чтоб собакам было вольготней… За ужином вся семья обсуждает план помощи старой учительнице. Так легче — говорить, обсуждать, верить, что все поправимо. Женя первая понимает:
— Если она такой человек, как ты рассказываешь…
Ухожу в «свою» комнату, Женину спальню. Мне надо привыкнуть. Что Елена старая, больная, почти нищая. Я привыкну. Но тяжело… Заходит Женя, садится рядом, обнимает. Я утыкаюсь ей в плечо, хлюпаю носом и злюсь на жизнь. Стараюсь не обреветься и — досадую оттого, что она считала меня юристом.
Таксист что–то говорит, показывая на Леню, Женя смеется.
— Что он сказал?
— Такой красивый, в такую жару, с двумя женщинами, и вдруг в музей.
Забавно: Леня нравится израильским таксистам. Третий раз нас спрашивают, давно ли мы из Америки… Может, здесь это модная шутка?
В музее Израиля — древности, ритуальное серебро, бирюзовая синагога… Я гляжу на часы. Думаю только про Елену. К нам присоединяется Бэла. Смотрим живопись, Бэла ведет к своей любимой картине — это крошечный Левитан, «Оседающий снег». Сугроб, подмытый ручьем, навис над водой, кромка вот–вот обрушится, поплывет. Возвращаемся. Я думаю про Елену. Впервые едем в автобусе, обычно Женя, оберегая нас от террористов, берет такси. Про взрывы и думать нельзя — я думаю про Елену. И по дороге, и дома. Даже не думаю, она просто во мне. Хочу снова ее увидеть. Смотрю на часы, смотрю в окно на тот холм. Женя догадывается:
— Хочешь поехать в Гило?..
— Только еще в магазин бы зайти.
— Тогда в арабский. Скоро шабат.
Звоню.
— Елена Николаевна!! Можно к вам приехать?!
— А вы хотите?.. Ну, приезжайте, я буду только рада.
Мы покупаем сладости, фрукты, цветы. Магазин скромный, цветы скромные — вроде тех астр, что мы дарили ей в День учителя. Женя заказывает арабское такси. Протягивает мне вазу — красивую, чешскую, она только что украшала Женину спальню.
— Возьми–возьми, она мне не нужна, ты же видишь. Бэлка обрадуется, что можно купить что–то еще… Ну, представь, вы принесете цветы, а куда она их поставит?
