Ну, а про Сережу — не говорите мне, что это Сережка Якушев! С этакими–то усами, про которые сказано давно и точно: «Встреченных калеча пиками усов», с этакой–то вполне номенклатурной женой с толстыми ногами?! Ну, хватит! Будя! Злой язык — старуха потому что! «А сама–то ты??!!» — возопили бы вы, увидев меня…
Но я не признавала за ней никаких старушечьих прав. Я только что видела учителей — никто не старый, писала я ей. У Зори Исааковны все та же осанка, и она все еще работает. У Надежды Игоревны элегантное платье, она тоже работает. Любовь Абрамовна на пенсии — с сердцем, но ездила к внучке в Италию и новую математичку припечатала: «Не умеет решать задачи». А какой торт она испекла директрисе!.. Никто не старый — и Вы тоже не старая.
Мне хотелось активного диалога, я демонстрировала апостольские наклонности, любовь, преданность — я хотела учиться! Но она ускользала, писала мне не о том, благодарила за добрую память и за желание развлечь старуху–учительницу. Да я делаю это не для Вас, я пишу Вам, потому что мне это нужно, сердилась я. Она будто не слышала. Ее любимцем был Леня. Когда я посылала его стихи, она откликалась щедро.
…А по поводу Лениных стихов у меня целый «раскас». В здешнем бесконечном ворохе–потоке газетного чтива заметно выделяется Миша Генделев. Во всяком случае, я его выделила. Великолепный репортер, юморной и раскованный, умеет писать обо всем, что хочешь…
Об еде — здесь тема чуть ли не № 1 — пожалуйста: ведет рубрику «Общество чистых тарелок». Об очень модной здесь и животрепещущей теме «пробных мужей» — сколько угодно! (у Достоевского — «вечный муж», у Чехова — «дачный муж», а здесь — «пробный муж», т. е. господин такого разбора, которого одинокие дамы — а их тут тьма — берут «на пробу» в мужья; подойдет — сыграем свадьбу, не подойдет — вот бог, а вот порог). У Генделева эта ситуация выглядит так: «Намедни очередная Аглая заявляет: «Генделев! С вещами на выход!» — «Как, уже??!!»
Вот по поводу ностальгии, терзающей новых репатриантов: «Аглая! Где мои онучи? Ну, онучи, онучи!.. Положим, онучи я износил… Но лыжи?! Где лыжи?! Всегда были лыжи! Даже в детстве… Такие плоскостопенькие!» За одно это слово обожаю Генделева! При современном лексическом неряшестве найти точное слово — великое дело. (Здесь женщин–солдат называют солдатками. Услышали бы бедные Некрасов, Толстой этакое поругание языка!) Кроме того, к сегодняшнему дню все слова, все эпитеты и метафоры найдены, заношены и затасканы. А Генделев нашел: помните, в детстве у всех в России были такие прогнутые к земле, к снегу, коротенькие лыжи? Именно плоскостопенькие!
