Рита скосила глаза, а Фрэнки кротко улыбнулась. Дориан наконец отпустил ее руку и, затянув потуже пояс на своем халате, отступил в сторону и перестал заслонять им проход.
— Ну что ж, проходите, проходите… Не стоять же вам всю ночь на улице… тем более что уже так холодно. — Он выпятил грудь и позволил им войти. — Вносите поскорее в дом свои роскошные задницы…
В квартире Дориана царил полный кавардак: везде стояло хай-тек-оборудование, телевизоры, полки с разбросанным в беспорядке хламом, над камином висели гирлянды цветных лампочек, которые автоматически включались и выключались в каком-то прихотливо запрограммированном ритме. На самом видном месте стояла огромная, 1980-х годов, кожаная софа, рядом с которой располагался хромированный журнальный столик с черным матовым стеклом, заваленный долларовыми купюрами, на котором стояла переполненная пепельница в виде двух половинок женских грудей. От всего этого зрелища Фрэнки отшатнулась. Как будто ее занесло в запретные апартаменты «только для взрослых»: в аляповатый, полный китча и эклектики притон, представляющий собой полную противоположность минималистской, в бежевых и кремовых тонах, квартире Хью — аккуратно разложенные на диване подушки, стоящие в алфавитном порядке видеокассеты, — то есть всему тому, что ей очень нравилось.
Но недостатки внутреннего убранства меркли в сравнении с тем, каков был вид из окна. Квартира располагалась высоко над долиной, и одна из стен была полностью стеклянной, со скользящими дверями, которые вели на маленький балкон, где висел гамак и всюду валялись африканские барабаны, вышитые индейские подушки, растения, снегокаты и приспособления для барбекю. Потрясенная открывающимся видом, Фрэнки, казалось, потеряла дар речи. Перед ней расстилалась погруженная в чернильную мглу долина, где мерцало море золотых огоньков, которые представляли собой нижнюю часть города Лос-Анджелеса. Она смотрела на горизонт, и впервые за последние несколько дней ее голова полностью просветлела. Город Ангелов лежал перед ней во всей своей таинственной, волшебной, притягательной, соблазнительной, манящей, обещающей массу приключений красе. Он просто уносил ее на своих крыльях.
Пока Фрэнки любовалась видом из окна, Рита выгрузила из машины ее багаж и освободила из длительного заточения Фреда и Джинджера. Те тут же начали расправлять лапки и назойливо ходить кругами вокруг обеденного стола, тщательно принюхиваясь к грязной посуде, заглядывая в приоткрытые дверцы кухонных шкафов, в мусорные ведра, полные шуршащих оберток из-под шоколада, и наконец принялись жадно вылизывать пустую упаковку из-под копченого лосося.
