Через два часа она позвонила и сказала, что хочет со мной встретиться.
Она была выпивши, так как пришла из гостей, я предложил ей поехать и где-нибудь посидеть, но она сказала, что лучше взять бутылку и пойти к ней… домой. Дома у неё никого не было, мы сели за стол в кухне и стали пить шампанское. Я спросил, сколько ей лет, она сказала, что тридцать. Она начала жаловаться на свою жизнь, что её все обижают, никто не жалеет. За столом мы просидели около получаса… В это время Л. расстегнула пуговицы на кофте и попросила её поцеловать…
Потом мы с ней допили шампанское и она сказала, чтобы я шел домой, так как должна прийти её дочь, которой 12 лет. Я ещё спросил, что же такая маленькая дочка так долго гуляет, время было где-то около 10 часов вечера, но Л. мне ничего не ответила".
Наверное, есть и другие мужчины, умудренные жизнью и веселым опытом, вот они сразу поняли бы, сколько лет врачу-наркологу Л.Н.
Но на ноябрьской стылой улице стоял двадцатитрехлетний Виктор, для которого все на свете ещё имело свой первоначальный смысл. Он увидел женщину — она ему понравилась. Она попросила её поцеловать — и он поцеловал её.
Я видела единственную её фотографию — но это была фотография из уголовного дела и на ней был запечатлен не человек, а, скорей, событие. Так что я не знаю даже, каковы были черты её лица. Мать Виктора рассказывала о ней как о своей ровеснице — так оно на самом деле и было, — но вымолвила ненароком, что однажды, стоя в её полутемной прихожей, придя в очередной раз для постылого разговора о том, что же будет с сыном — так вот, стоя в прихожей, она вдруг взглянула на неё и заметила, что она очень хороша собой. Быть может, ей очень хотелось увидеть эту женщину глазами сына, и она увидела, но для чего я вспомнила об этом?..
"Примерно через неделю, когда мы были дома у Л., пришла её дочь. Я увидел, что она взрослая, и спросил у Л., сколько же ей лет. Л. ответила, что сорок три года, и расплакалась, подумав, что, узнав о её возрасте, я её сразу брошу. Я её успокоил, что возраст для меня не имеет никакого значения. Л. сказала мне, что она меня очень любит и что если я её брошу, то она покончит с собой".
Потом в череде событий будет несколько попыток покончить с собой — но не её, а его.
Я разговаривала с психиатрами, и они усмотрели в его поведении черты психопатической личности, как и врачи института Сербского, где Виктор проходил экспертизу.
Может, оно и так, но никто, конечно, не задавался целью понять, что же именно в первую очередь овладело сознанием доверчивого и очень чистого человека ("патологически добр" — так его описала старая знакомая его матери). А может, и стоило бы. И тогда и возраст, и дочь-ровесница, и её нрав, и домашние скандалы — все отошло бы в тень, в небытие, и осталось бы одно, горячее, жгучее: его любит одинокая женщина.
