Около девяти часов вечера, возвращаясь с работы, жена Павлова встретила свою сестру, и та сказал ей, что днем Павлов к ней приходил и просил нож, сказал, что хочет покончить жизнь самоубийством. Тот нож, которым он разрезал Косте попку и промежность, очевидно, куда-то делся. Был ведь в доме нож, а он пошел к сестре жены…
Л. Павлова бросилась к дому. Муж сидел на лавке у входа, дверь была закрыта на палочку. Старший сын смотрел в окно.
Павлов сказал: "Я такое натворил…" Смешное детское слово. Шалун. Когда она вошла в комнату, увидела, что Костя лежал на кровати голый без признаков жизни. Постель была вся в крови. Кровь была на полу, на печке, на стене над кроватью старшего мальчика.
Она упала в обморок. Когда пришла в себя, между ними состоялся разговор.
Я понимаю, что не разговор и не состоялся. Я понимаю, что она плакала, кричала, шептала — просто не знаю, как назвать тот час, когда она сказала своему мужу, что пойдет за милицией. А он стал её удерживать. Сначала сказал, что повесится, а потом — что сам сдастся.
Времени на то, чтобы повеситься, у него было много. Еще до того, как жена вернулась с работы. И после того. Но когда она пошла к соседям, он первым делом перенес труп Кости на другую кровать, а потом снял с подушек окровавленные наволочки и замыл, где увидел, пятна крови. То есть он соображал, что кровь — это плохо, её должно быть поменьше. Наволочки сунул под кровать.
Все говорят, что это должно было произойти со старшим ребенком. Он не любил его, а Костю — любил. Баловал даже.
* * *
Виновным он себя признал.
Но с оговоркой, имеющей, скорей, не юридическое, а другое, общежизненное значение. Он сказал, что не помнит, как это произошло, но, кроме него, сделать это никто не мог.
Если говорить о продуманной позиции, возможно, "не помню" и есть оптимальная. Но мне кажется, что это даже не позиция. Это как было на самом деле. Тогда, когда убивал, — видел, знал, чувствовал, а сейчас не помнит. Когда знакомился с делом, начал плакать, дойдя до заключения судмедэкспертизы. Там перечислены все телесные повреждения, которые были причинены этой птахе. Может быть, в этом месте следовало бы процитировать фрагмент экспертного заключения, но я не могу, не буду повторять, потому что мне кажется, что даже от простого повторения названий, слов птахе снова будет больно.
Когда плакал, говорил: неужели это сделал я…
Следователь сказал, что он выл как шакал.
Но быстро успокоился.
* * *
