Всё знакомые рожи,
Только нету запоя.
Море гордые фьорды
Обрамляют опрятно.
Всё знакомые морды —
Говорят непонятно.
Припев:
Что же мы все пегие?
Хуже мы Норвегии?
Вроде тоже водку пьют,
А как чистенько живут!
Тут родные берёзы
Вдоль уральских опушек,
И крутые морозы
Оставляют без ушек.
Тот же лес, те же горы
И такие же дымки;
Только нету ни сора,
Ни мытарств, ни дубинки.
Я крутил головою
И мечтал всё с упрёком,
Чтоб Россия такою
Стала вдруг ненароком.
Но не станет уж, видно,
Всё ей вечно не ладно.
За Россию обидно,
За себя мне досадно.
Я полагаю, все киты
Обиды меряют в китах
И у гренландской широты
Крушат торосы в пух и прах.
Ведь для кита вселенная
Теснее в двадцать раз,
И даже море пенное
Для них, что медный таз.
Я полагаю, всем слонам
Любви отмерено в слонах.
Дано им много, ну, а нам
Любовь осталась лишь в стихах.
Ведь для слона всё кажется
Миниатюрненьким —
Шагнёт — и всё размажется
Под колоссом таким.
Я полагаю, что комар
Всё мерит в комарах.
И оттого не входит в жар
И не впадает в страх.
У комара ничтожное
Понятье обо всём,
И потому умножено
Нахальство в нём.
Перелётные птицы уже собрались —
Уложили платки да сорочки.
И неспешным конклавом в упругую высь
Потянули пернатые строчки.
Значит, скоро и нам собираться на юг —
Тихо тают недели–пропажи…
От январских белёсых, простуженных вьюг
Улетим налегке, без поклажи.
Встретит нас испещрённый морщинами край,
Весь в морях, словно в горькой подливке;
Залистает, закружит опять календарь
Наших жизней сухие отрывки.
Астероид под именем Эрос
Оказался простой каменюкой.
И учёные, силами мерясь,
Не смогли совладать с ним наукой.
Астероид под именем Дельта
Оказался булыжником просто.
Вроде тех, что забытые кельты
Применяли в сравнении роста.
Так и мы ждём, чего — неизвестно,
А дождёмся — всё пальцами тычем.
Ты не плачь. Жизнь отчасти прелестна.
И булыжник весьма симпатичен…
Ты моё сарафанное счастье,
Ты мой самый незыблемый друг.
Даже если бушует ненастье
Никудышно задуманных вьюг.
Даже если сидишь ты с печенькой,
Не оставив мне крошки потом,
Ты родная моя деревенька,
Ты мой милый, единственный дом.
Ну, а если оставишь мне крошку,
То подагра меня посетит.
Я не буду гонять твою кошку,
Пусть она по углам пыльно спит.
Где же ты, Исуси, милый парень…
Может, это непатриотично
Или даже вовсе непрактично,
Засидевшись с поздними гостями,
Вещи я свои раздал горстями.
Это как во сне неоткровенном
Или в откровеньи внутривенном,
Утешая боль свою обманом,
