Первые сведения о махновцах донесла до Красной Армии разведка. «Доклад сотрудника севастопольского более интересен …По всей линии оперирует Махно со своими войсками. Войско у него организованное, командный состав подобранный, сознательный. Совсем иное войско там оперирует — добровольцы. Чувствуется страшная ненависть к петлюровцам». 57 К этому моменту махновцы контролировали район Орехово — Пологи-Воскресенска — Лозовая. Красное командование стремилось выйти сюда и превратить действующие здесь партизанские соединения в красные полки.
Между тем махновцы, еще в начале января вобравшие в свой состав несколько тысяч полувооруженных повстанцев Приазовья, страдали от нехватки боеприпасов и винтовок. Несколько дней боев с белыми — и боезапас был израсходован, а повстанцы прижаты к Гуляйполю. Сдавать свою «столицу» они не хотели. С 24 января до 4 февраля здесь велись ожесточенные бои с переменным успехом. 58 Лишенные патронов бойцы отбивались от превосходящего их по численности неприятеля в штыковых схватках. В свою очередь и теоретики махновского движения осуждали многое в действиях большевиков. Ходя эти взгляды были окончательно сформулированы уже после революции, сами подходы наметились несомненно переломной весной 1919 г. и, как мы увидим, присутствуют во многих махновских документах. П. Аршинов отмечал нарастание командных тенденций в революции: «В ряде городов профсоюзы и фабрично–заводские комитеты приступили к перенятию предприятий и товаров в свое ведение, к удалению предпринимателей, к самостоятельному проведению тарифов и т. д. Но все эти шаги встретили противодействие со стороны ставшей уже государственной коммунистической партии». 59 Аршинов пытается проникнуть в психологию коммунистов, в логику, которая движет их действиями: «Период разрушения, преодоления сил капиталистического режима закончился, начался период коммунистического строительства, возведение пролетарского здания. Поэтому революция может идти теперь только через органы государства. Продолжение же прежнего состояния страны, когда рабочие продолжают командовать с улицы, с фабрик и заводов, а крестьяне совсем не видят новой власти, пытаясь наладить свою жизнь независимо от нее, носит в себе опасные последствия, может дезорганизовать государственную роль партии». 60 Итак, с точки зрения Аршинова, стремление коммунистов поставить революционные процессы под тотальный контроль государства вызваны их партийным эгоизмом, за которым маячит классовый эгоизм «новой буржуазии». А отсюда вывод, чтобы революция развивалась не сверху вниз, а снизу вверх, чтобы трудящиеся сами, без опеки сверху создавали новые формы жизни, чуждые эксплуатации, необходима принципиально беспартийная система. Это, конечно, не значит, что партии следует запретить (махновский район был многопартийным). «Беспартийная» система предполагает, что партии и общественные движения имеют одинаковые возможности влиять на систему власти, но ни одна организация не может захватить власть в масштабах страны.
