Причём, то один, то другой плотник-политурщик разворачивался и с удвоенной силой бросался в сторону противоположную той, куда бежал только что.
Из-за полиэтиленовой плёнки, застелившей глаза всем, понять, где на самом деле находится выход — не представлялось возможным, оставалось только надеяться на чудо, и когда часовая стрелка почти подошла к девятнадцати, оно внезапно свершилось: «Мать вашу растак, — прогремел громовой голос начальника цеха, — дверь здесь»! Вся толпа развернулась и кинулась в указанном направлении.
Уже на выходе притолока извернулась и больно ударила Севку в плечо, перила гнулись словно лианы и пытались вырваться из рук, а железобетонные ступеньки убегали из-под ног, сил на борьбу почти не оставалось — сказывалась усталость от бестолковой беготни по цеху. А вот хрен вам, — шептал Севка, — не удержите меня здесь!
На проходной ни с того ни с сего к нему придолбалась охранница Зинка:
— Ты что такое в штаны напихал? Вынести что-то решил, а ну показывай!
Шуршунчики в ушах оживились и стали наперебой советовать:
«Скажи, скажи ей про ядерную кочергу»! Севка улыбнулся (они всегда ему советовали только хорошее).
— У меня в штанах, к твоему сведению, спрятана ядрёна кочерыжка!
И ты, Зинка, станешь первой женщиной, которой я позволю за неё подержаться!
— Да пошёл ты отсюда со своей кочерыжкой! — окрысилась Зинка, Севка и пошёл.
Уже за проходными он пощупал — и правда, под портками что-то сильно оттопыривается, руку засунул — а там табуретка, их цех как раз такие и стругачит, вот только как она в штаны попала — просочилась, небось? К Севке подбежал Асюй и радостно закричал:
— Пошли пиво пить, мы всем цехом в пивнушку намылились — пятница!
— Не, пиво после политуры нельзя, — буркнул Севка, — тогда точно Кабельдюк придёт!
В автобусе толпа навалилась, надавила и впечатала маленького Севку мордой прямо в декольте какой-то высокой, грудастой дамы.
Хозяйка бюста не возражала, а Севка тем более: и мягко, и ехать удобно: голова надёжно зафиксирована и из стороны в сторону не болтается! Когда Севка всё-таки решился вынуть голову из грудей, то с удивлением обнаружил, что дама в совершенно голом виде лежит на кровати и спит, а он на ней, сверху. Вот это да, — подумал Севка, — надо же, как меня присосало, прямо как присоской какой, хорошо ещё, что я маленький и она меня не заметила, а то бы и по морде мог схлопотать! Он аккуратно сполз с кровати и покрался к выходу, пока всё шло хорошо, вот только одежда куда-то запропастилась, и ковёр длинным ворсом цеплялся за ноги, словно хотел остановить.
