могут сидеть в комнате, работать или читать, не нарушая при этом тишину. Это и есть
способность воздвигнуть стены в сознании так, чтобы никто не смог пройти через них.
– А ты хорош в этом, да? – спросила Джастина.
– А ты разве нет? – ответил он, не отпуская ее взгляда.
Она первая опустила глаза.
Джейсон вернулся к Сейдж и спросил, на что была похожа ее жизнь на Котловом острове, когда она только сюда переехала. Сейдж начала рассказывать о временах, когда она
работала школьным учителем. Она проводила занятия в школе в Хрустальной бухте,
недалеко от маяка, в которой была лишь одна классная комната. А теперь здесь жили лишь
пенсионеры и рабочие, которые уезжали после окончания трудового дня; школу закрыли.
– Иногда мы еще пользуемся зданием школы, – разоткровенничалась Сейдж. – Оно в
идеальном состоянии.
– А для чего? – спросил Джейсон и почувствовал, как его по ноге ударила Джастина.
– Для общественных мероприятий, – быстро сказала Розмари. – Тебе нравится ужин,
Джейсон?
– Еда просто потрясающая! – с восторгом ответил он.
Суп был очень сытным, с картофелем, капустой, кукурузой, помидорами и травами.
Подслащенный медом черный хлеб от Матери Земли подавался с домашним яблочным
повидлом и кусочками местного белого сыра.
Десерт состоял из пирога с патокой и сухофруктами. Если верить Сейдж, рецепт уходил
корнями к временам Депресии – времени, когда яйца и молоко было очень сложно достать.
Пожилые женщины походили на старую супружескую пару, вспоминающую об их жизни
на острове. Они рассказывали о детстве Джастины; о том дне, когда она решила устроить
для себя вечеринку по случаю ее дня рождения. Она составила подробную инструкцию
для Сейдж и Розмари. Конечно, они все сделали и, как признались позже, даже не
удивились такой скрупулезности и решимости Джастины.
А один раз, когда Джастина приехала к ним зимой, она все жаловалась на их языческие
традиции в праздновании Рождества, потому очень хотела рождественскую елку.
– Я говорила Джастине, – начала Розмари, – что по нашим традициям мы должны
поставить соломенную святочную козу во дворе. Она спросила тогда, чтобы мы делали, если бы не эта традиция с козой, а я ответила, что не знаю. И на следующее утро, – она
сделала паузу, так как Сейдж начала хихикать, а Джастина уронила голову на руки, – я
посмотрела в окно и увидела, что святочной козы не было. На земле лежала лишь
дымящаяся куча пепла. Конечно, Джастина отрицала свою причастность к этому, а потом с
