Ошеломленная Джастина двинулась к кухне; Джейсон пошел к входной двери и открыл
ее.
Он надеялся выветрить холодным, пронизывающим ветром все сексуальные мысли в его
голове, представляя, что он находится на Аляске. Не сработало. Джейсон начал думать о
кризисе внешнего долга. О пираньях. О народе Умпа-лумпа*. Когда же и это не помогло, он начал перечислять в голове простые числа, с тысячи до нуля. Он смог вернуться в
комнату хранения только тогда, когда досчитал до шестисот тринадцати.
*Умпа-лумпа – сказочные персонажи, впервые упомянутые в книге Роальда Даля «Чарли и
Шоколадная Фабрика».
Джастина ставила на стол овощной суп. Она взглянула на Джейсона – ее щеки тут же
порозовели.
– Я могу чем-то помочь? – спросил он.
Ему ответила Розмари, выйдя из кухни с корзинкой с хлебом:
– Все уже готово. Присаживайся.
Он помог Розмари и Сейдж сесть, а потом занял место рядом с Джастиной.
Розмари благословила еду, поблагодарив землю за выращенную еду, которой они
собрались насладиться; солнце, что взрастило растения; дождь за живительную влагу и
все остальное в том же духе.
– Джейсон, – произнесла Сейдж, закончив благодарность, – расскажи о своих
иностранных родственниках. Мне кажется, это очень необычно. Твои бабушки и дедушки
были японцами?
– Нет, мой дедушка был американским военнослужащим, отдававшим долг родине в порту
Нахи – на базе тылового обеспечения в Окинаве – во времена войны во Вьетнаме. Он
женился на моей бабушке, хотя ее семья была против. Чуть позже он погиб в бою, но моя
бабушка успела забеременеть моей мамой.
Джастина подала ему корзинку с хлебом.
– Как твоя мама попала в Америку?
- Будучи еще подростком, она однажды приехала в Сокраменто к ее американским
родственникам. И в итоге она осталась там навсегда.
– Почему она не вернулась?
– Думаю, ей нужен был шанс пожить независимо. В Окинаве ее семья всегда пристально
следила за каждым ее движением – они все жили под одной крышей: моя бабушка, тети, дяди и двоюродные братья и сестры.
– Великая Геката! – воскликнула Розмари. – Дом наверняка должен был быть огромным!
– Примерно девяносто квадратных метров. Но там было много комнат, мало мебели и
никакого беспорядка. Вообще, если раздвинуть все бумажные двери, то получалась одна
большая комната. А когда приходило время спать, все просто раскладывали матрасы на
полу и сдвигали двери.
– Как же ты там мог жить у всех на виду? – спросила Джастина.
– Тогда я и понял, что частная жизнь не зависит от наличия стен и дверей. Два человека
