магазина и тихих зданий.
Воронье карканье действовало Джастине на нервы. Она увидела потрепанные черные
крылья, когда птица улетела со своего места на крыше ресторана. Дурной знак.
Джейсон взял Джастину за локоть и привлек к стене дома.
Она резко вздохнула, когда он обнял ее. Их окружили тени; гравий впивался в подошвы ее
сандалий. Джастина была дезориентирована темнотой. Одна рука Джейсона обняла ее за
затылок; все ее нервные окончания затрепетали. Другая его рука провела по ее спине.
Ткань его пиджака, аромат кожи и мыла смешались в опьяняющем аромате.
Он наклонил голову, его губы мягко надавили на ее. Она вздохнула, и он последовал за
беззвучным звуком, будто он мог ощутить его на вкус. Он медленно и легко поцеловал ее: потрескивающий жар, обернутый в дымку прохлады.
Он погладил выбившуюся прядь ее волос, мягко заложив ее ей за ухо и начал целовать ее в
шею. Так нежно, будто ее кожа была такой же тонкой, как и лепестки жасмина. Он нашел
пульсирующую венку губами – Джастина выгнулась ему навстречу. Удовольствие
разгорелось внизу ее живота, на сосках и между бедрами.
Задрожав, Джастина прислонилась к Джейсону. Его рука крепче обняла ее спину. Он снова
поцеловал ее. На вкус его губы были как апельсины, с острой сладостью на языке. Ее
дыхание перешло в стоны; Джастина попыталась проглотить их, заставить себя быть
тихой.
Поцелуй углублялся, наращивал темп и затихал, она уже была не в состоянии дышать и
думать. Теперь она могла только чувствовать; ее тело стало абсорбирующей субстанцией, которая наполнялась Джейсоном. Он чуть отстранился. Но его губы не спешили оставлять
ее – он перешел на ее щеку, будто не мог остановиться дегустировать ее.
Ночь стала холодней, темнота опустилась на город. Сняв пиджак, Джейсон накинул его на
плечи Джастины. Она с благодарностью надела его, ощутив аромат его тела. Она взял ее за
руку.
По дороге к гостинице они почти не разговаривали. Очень много было сказано за
прошедшие несколько часов, очень много личного. Джастина не могла перестать думать о
своих словах, которые бы с радостью забрала назад. Она пыталась вспомнить момент,
когда перешагнула границу, когда она показала слишком много. Но никакой границы не
было. Все еще не было.
Когда они ступили на каменную дорожку, которая шла до ее дома, Джастина
почувствовала, как ее живот подпрыгнул и рухнул вниз, будто она была на воздушном
шаре. Все ее чувства до сих пор были оголены.
Именно так она и должна себя чувствовать рядом с таким мужчиной, который ошеломлял, пугал и возбуждал одновременно? Может, для других женщин это и было нормальным
