— Поломал тя, а?.. — Яков испуганно оглядел брата. — Кажись, угробил, гад…
— Чижало… горит нутро. — Егор облизнул губы. Худое щетинистое лицо вспыхнуло болью.
— Вот беда-то где! Ой-ей-ей, чо делать-та? — застонал Яков и рванул себя за космы.
— Не ной, подыми меня, дышать нечем.
Яков осторожно посадил брата и прислонил к стволу кедра.
Егор сморщился еще больше.
— Горю… посмотри, што там…
Яков раздел брата и увидел на спине небольшую ранку, из которой сочилась кровь.
— Оой, братя, это пуля тя шлепнула! — На костлявом теле Егора не было ни одной царапины. — Это не медведь тебя…
— Я и то чую… Пошто, Яша, ты в меня пальнул?
— Ты чо, сдурел?!. Я только што подбежал.
Яков взглянул в сторону убитого медведя и увидел торчащие из-под туши зверя чьи-то ноги.
— Тут еще кто-то? — закричал он и только сунулся к медведю, Найда грозно оскалилась, готовая наброситься на чужого.
Яков только теперь узнал стрельцовскую собаку.
— Кажись, Петька под зверем! Цыть, холера! — взревел он на собаку.
Умная лайка, поняв в чем дело, отошла в сторону, и Яков с трудом стащил с человека огромную тушу.
Петр Стрельцов лежал весь залитый медвежьей и собственной кровью.
Даже не притронувшись к молодому охотнику, Яков отошел к брату.
— Кажись, сдох, сволочь-то… Это он пальнул в меня, — серо-зеленые водянистые глаза Егора наполнились злобой.
— Вот когда он отплатил за отца, — тихо проговорил Яков, — вот ведь какой настырный.
Петр охнул и зашевелился.
— Очухался?! — удивленно воскликнул Яков, а Егор сердито сплюнул.
Стрельцов, морщась от боли, поднялся и вопросительно посмотрел на братьев.
— Пошто в меня-то пальнул? — с трудом выдохнул старший Лисин и потерял сознание.
Темно-серые глаза Петра удивленно уставились на Якова.
— Что он сказал?.. А!..
— Рехнулся от боли, вот и баит ерунду. — Яков вяло усмехнулся. — Пуля-то обранила зверя и Егора зацепила.
— Но?! — зажглись тревогой глаза Петра.
— Ничо, заживет.
Стонет, стонет берег моря от тяжких крутых волн осеннего шторма. Сильный северо-западный ветер гонит темные тучи. Яков с Петром кое-как принесли Егора в юрту. У Петра оказался вывих левой руки, и кровоточили глубокие царапины на плече. Нудно болит голова, и не отступает тупая боль во всем теле.
Егор то приходит в себя, то снова теряет сознание.
— Дядя Яша, ты дерни руку-то, может, кость станет на место, — просит Петр.
Лисину кое-как удалось вправить вывих. Он действовал самым простым поморским приемом: «Тяни, чтоб искры из глаз, а сустав найдет свое место».
