Совсем рядом завыли волки. Андрейка приподнял голову и между двух толстых стволов увидел темный силуэт зверя. Глаза хищника сверкали жадными огоньками.
Словно чьи-то сильные руки подняли мальчика и поставили на ноги. Андрейка схватил ружье и стал целиться.
— Ондре, бери ниже… Ружье-то ночью всегда высит, — зашептал Осип.
Андрейка видел только ствол ружья, подвел его под волка и нажал на курок. Зверь прыгнул вверх и упал. Послышался сухой хруст сломанных веток багульника. Угрожающий вой сразу же прекратился. Наступила тишина.
— Ондре, ты будешь великим стрелком! — бодро заговорил Самагир. — Давай, закурим, тала.
Андрейка раскурил трубку и подал Осипу. На душе стало легко, весело, будто чья-то заботливая рука из волшебного кувшина влила в него силы, новые запасы бодрости и веры.
— Осип-бабай, я, кажись, пристрелил вожака. Теперь стая не решится напасть на нас, да?
— Ты, сынок, дал грозный отпор. Но черти учуяли мою кровь и немочь. Волчье-то забижает только слабых да хворых.
— Неужели нападут?
— Кто может знать, это же ведь волки.
— Отобьемся. У меня еще двадцать зарядов.
— Ондре, ты смелый парень, отобьешься… Вот бы огонька разжечь да горячего чайку хлебнуть всем волкам назло.
Андрейку тоже давно мучила жажда, и он, вынув из поняги топор, пошел искать сухое дерево. В темноте все деревья походят друг на друга, и Андрейка не знал, как найти сухое дерево. Сделав круг, нигде не нашел дров.
— Ты, Ондре, грохни топором по стволу, если ударишь по сушине — она закричит громче других.
Совсем рядом с мертвым волком Андрейка нашел сухое дерево. Потюкает, потюкает и садится на теплую тушу волка. Наконец, дерево щелкнуло, Андрейка еще раз-два тюкнул и отскочил в сторону. Сушина с грохотом свалилась на тугой снег. Мальчик отрубил вершину и собрал сухие сучья, которые разлетелись при падении дерева.
Над веселым костром повис чайник со снегом. Снег моментально растаял, Андрейка снова набил посуду. По тяжести определил, что воды теперь хватит.
— Немножко подкрепимся и снова в путь, — веселил себя и бабая мальчик.
Старый эвенк кивнул, соглашаясь с ним. Он спокойно улыбался, докуривая трубку. Вода в чайнике закипела.
Андрейка снял чайник с огня, поставил его рядом с костром и осторожно высыпал последнюю заварку чая. Самагир, обжигаясь, жадно глотал густой чай. Андрейка разделил мясо и кусочек хлеба.
— Ты, сынок, ешь… тебе нужна сила. Мне-то все равно лежать.
— Не-е, Осип-бабай, нам обоим нужно подкрепиться.
