Арби | страница 7
Арби испуганно закричал:
— Нана!
Он опустился на колени возле матери и всё тянул, тянул её за руку, заглядывал в глаза — не моргая, они смотрели мимо него, в чистое небо.
Арби вскочил, побежал к воротам, вернулся, снова схватил тяжёлую руку матери. Он метался по двору, чувствуя, что произошла непоправимая беда. Он звал маму — впервые в жизни она не откликалась на его зов, звал отца, но тот не мог его сейчас услышать. Обессиленный, Арби упал возле матери и заплакал.
Отец и сын
Только во сне забывался теперь Арби. Ему всё время представлялось, как маму уложили на носилки, покрыли зелёным ковриком и под заунывную молитву унесли в сторону кладбища. Арби с плачем порывался бежать следом, но его удержали Санет и другие соседки. Они оставались дома — чеченские женщины, по обычаю, во время похорон не бывали на кладбище.
Следующим утром Арби с отцом пошли на могилу матери. Земля на холмике ещё была сырой. Отец с сыном стали возле могилы. Арби смотрел на этот тёмный холмик и всё вспоминал, как мама упала. Он помнил свою маму и больной, и смеющейся, и строгой, но перед глазами его неотступно стояло то, что произошло у порога дома…
Арби взглянул на отца. Лицо Махмуда было неподвижно, лишь частые слёзы горошинами катились по щекам.
Арби не выдержал — всхлипнул, прижался к отцу. Махмуд поднял сына на руки, и они медленно пошли домой.
Теперь они всё время были вместе, отец и сын. Бексолта приходил редко — войдёт во двор, постоит молча на одном месте и уйдёт неслышно.
А примерно через неделю снова пришёл Супани. Поздоровался, посочувствовал, горестно качая головой, а после сказал:
— Махмуд, срок уже прошёл. Я заходил раньше, да бедная Яха сказала, что ты на охоте.
Глаза Махмуда почернели. Так вот оно что! Он пошёл на охоту впервые за много времени в то утро, когда Яха поднялась с постели. Как он упрекал себя, что позволил ей встать, что сам ушёл из дому! А её, оказывается, вот кто расстроил…
Пристально посмотрел Махмуд в узенькие, хитрые глаза Супани и бросил с презрением:
— Низкий ты человек! В первый же базарный день я сполна верну тебе деньги, продам коз.
— Что за них дадут? Я ведь хотел договориться по-хорошему: пастух мне нужен, а твой сын…
Махмуд задрожал от ненависти. Арби, прижавшийся к отцу, почувствовал это по его дрогнувшей руке.
— Скорее ты свой затылок увидишь. Мой сын рабом не будет! Свет не без добрых людей: чего не хватит — займу, — твёрдо сказал Махмуд.
Не моргнув, Супани ласково ответил:
